— Пойду состряпаю чего-нибудь, — проговорил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
Оглянувшись, он заметил голод на их лицах и едва скрываемую надежду в их глазах. Он снова почувствовал тепло в душе, ему стало хорошо, он посмотрел на каждого отдельно.
— Ты будешь сегодня занят днем, Дино? — спросил он наконец.
— Э, нет. Нет, — сказал Дино.
— Нужно застелить кровать и еще кое-что постирать.
— Ты, э, хочешь, чтобы я этим занялся? — неловко спросил Дино.
— Ты сделаешь это?
Дино чертыхнулся про себя, но воспоминание о запахе цыпленка прошлой ночью поколебало его волю.
— Конечно, — торопливо согласился он.
— Спасибо, приятель. — Кинг забавлялся борьбой Дино со своей совестью, затем повернулся и стал спускаться по ступенькам.
— Э, какую из кур ты хочешь зарезать? — крикнул Дино ему вслед.
Кинг не остановился.
— Я подумаю об этом, — сказал он. — Ты сейчас займись уборкой и стиркой.
Дино прислонился к двери, следя за тем, как Кинг прошел по солнцу вдоль стены тюрьмы и скрылся за углом.
— Сукин сын!
— Давай, стирай! — издевался Текс.
— Хватит молоть чушь! Я жрать хочу.
— Он купил тебя, даже без этой проклятой курицы.
— Он съест еще одну сегодня, — тупо сказал Дино. — И я съем ее вместе с ним. Он всегда делится с помощником.
— А как же вчерашний вечер?
— Черт, он был взбешен, ведь мы заняли его место. — Дино думал об английском капитане, о своем доме, о своей подружке, гадая, ждет ли она его или вышла замуж. «Конечно, — говорил он мрачно, — она вышла замуж, и никто меня не ждет. Как, черт побери, мне найти работу?»
— Так бывало раньше, — не согласился Байрон Джонс III. — Я готов поспорить, сукин сын приготовит и съест ее на наших глазах.
Но в мыслях он был дома: «Будь я проклят, если останусь там. Надо будет снять себе собственную квартиру. Точно. Но где, черт побери, взять денег?»
— Ну и что, если он так сделает? — возразил Текс. — Нам осталось ждать два или три дня до отъезда.
«Потом домой в Техас, — думал он. — Смогу ли я опять получить свою работу? Где, я, черт побери, буду жить? Как буду добывать деньги? Смогу ли воспользоваться моментом и выйдет ли что-нибудь из этого?»
— Как насчет этого английского офицера, Текс? Ты думаешь, нам стоит с ним поговорить?
— Да, надо. Но, черт, попозже сегодня или лучше завтра. Нам надо привыкнуть. — Текс подавил дрожь. — Когда он смотрел на меня, я чувствовал себя ярмарочным клоуном. Подумать только! Что, черт возьми, со мной не так? Я выгляжу нормально, разве нет?
Все пристально посмотрели на Текса, пытаясь понять, что же такого увидел в нем офицер. Но они видели перед собой только Текса, Текса, которого знали три с половиной года.
— Я считаю, ты выглядишь нормально, — заключил наконец Дино. — Уж если есть что-то странное, так это он сам. Черт возьми, если бы я один спрыгнул с парашютом в Сингапуре. Когда вокруг одни мерзкие япошки. Нет, сэр! Это он странно выглядит.
Кинг шел вдоль тюремной стены. «Тупой сукин сын, — твердил он. — Какого черта ты так расстроился? Все хорошо в мире. Конечно. И ты по-прежнему Кинг. Ты по-прежнему единственный, кто знает, как справиться с этим».
Он лихо сдвинул фуражку и усмехнулся, вспомнив Дино. Да, этот ублюдок будет ругаться, гадая, получит ли курицу и понимая, что его купили, заставили работать. «Черт с ним, пусть нервничает», — весело подумал Кинг.
Он пересек тропинку между двумя хижинами. Люди стояли группками и смотрели на север в направлении ворот, молчаливые и неподвижные. Он обогнул хижину и увидел того самого офицера, одиноко стоящего спиной к нему на открытом месте и смущенно оглядывающегося вокруг. Он увидел, как офицер пошел к каким-то людям, и злорадно засмеялся, увидев, как они разбегаются.
«Сумасшедшие, — думал он цинично. — Просто сумасшедшие. Чего они боятся? Парень всего лишь капитан. Да, ему, конечно, нужна помощь. Однако не могу понять, почему он сам так боится». Он ускорил шаг, но шел бесшумно.
— Доброе утро, сэр, — сказал он твердо, отдавая честь.
Удивленный капитан Форсайт обернулся.
— А! Привет, — ответил он на приветствие со вздохом облегчения. — Слава Богу, есть хоть кто-то нормальный. — Потом до него дошло, что он сказал. — Ой, извините. Я не хотел…
— Все в порядке, — дружелюбно успокоил его Кинг. — Эта помойка может любого довести до ручки. Парень, мы так рады видеть вас. Добро пожаловать в Чанги!
Форсайт улыбнулся. Он был значительно ниже Кинга, но скроен как танк.
— Спасибо. Я капитан Форсайт. Меня прислали приглядеть за лагерем до прибытия флота.
— Когда это произойдет?
— Через шесть дней.
— Нельзя ли поскорее?
— Полагаю, на это требуется время. — Форсайт кивнул в сторону хижины. — Что происходит со всеми? Они ведут себя так, будто я прокаженный.
Кинг пожал плечами.
— Думаю, они в состоянии шока. Не могут до сих пор поверить своим глазам. Вы же знаете, какие есть люди. И прошло столько времени.
— Да, уж, — медленно согласился Форсайт.
— Сумасшествие, но они испугались вас. — Кинг снова пожал плечами. — Такова жизнь, и это их дело.
— Вы американец?
— Конечно. Нас здесь двадцать пять человек. Офицеры и рядовые. Наш командир — капитан Браф. Его сбили над горами в 1943 году. Может быть, хотите с ним встретиться?
— Конечно. — Форсайт смертельно устал. Он получил задание в Бирме четыре дня назад. Ожидание, полет, прыжок и прогулка к караулке, беспокойство от неизвестности встречи, что будут делать японцы и, как черт возьми, он выполнит полученные приказы, все эти мысли не давали ему заснуть, наполняли кошмаром сны. «Ну, старина, ты просил задание, ты получил его, и вот ты здесь. По крайней мере ты прошел первое испытание у ворот. Чертов дурак, — говорил он себе, — ты был так растерян, что, кроме „Отдавайте честь, проклятые ублюдки“, — сказать ничего не мог». Форсайт видел людей, следящих за ним из хижин. Все молчали.
Он видел улицу, делящую лагерь пополам, и за ней уборные. Он видел десятки хижин. В нос ему бил вонючий запах пота, плесени и мочи. Живые мертвецы стояли везде — живые мертвецы в лохмотьях, живые мертвецы в набедренных повязках, живые мертвецы в саронгах — высохшие скелеты.
— Вы хорошо себя чувствуете? — заботливо спросил Кинг. — Что-то вы плохо выглядите.
— Со мной все в порядке. Кто эти бедолаги?
— Просто парни, — сказал Кинг. — Офицеры.
— Что?
— Конечно. Что-то с ними не так?
