— Согласен, — подтвердил Ларкин, усаживаясь поудобнее. — Даже еда в лучшем ресторане Сиднея — ну, там отличные стейки, но большего удовольствия я никогда ни от чего не получал.
Кинг рыгнул и пустил по кругу пачку «Куа». Потом открыл бутылку саке и сделал большой глоток. Водка была неприятной и крепкой, однако смывала чересчур жирный привкус супа.
— Держите, — протянул он бутылку Питеру Марлоу.
Все выпили и закурили.
— Эй, Текс, как насчет кофейку? — зевнул Кинг.
— Лучше подождать несколько минут, прежде чем открывать дверь, — предложил Браф, не заботясь о том, открыта ли дверь или нет. — О, Боже, я чувствую себя прекрасно!
— А я так набил живот, что думаю, взорвусь, — потянулся всем телом Питер Марлоу. — Это была, без сомнения, самая лучшая…
— Ради Бога, Питер. Мы все только что сказали это. Мы все это знаем.
— Но я считал своим долгом добавить.
— Как ты организовал это? — обратился Браф к Кингу, сдерживая зевоту.
— Макс рассказал эту историю, ну, что собака убила курицу. Я послал Дино к Хокинсу. Он отдал собаку ему. В качестве мясника мы пригласили Курта. Моя доля — задняя часть тушки.
— Почему Хокинс отдал собаку Дино? — спросил Питер Марлоу.
— Он ветеринар.
— Понятно!
— Черта с два, — сказал Браф. — Он из торгового флота.
Кинг пожал плечами.
— Значит, сегодня он стал ветеринаром. Перестал врать.
— Ну ты и молодец. Чертовский молодец!
— Спасибо, Дон.
— Как… как Курт убил ее? — спросил Браф.
— Я не интересовался.
— Как обычно, приятель, — вмешался Мак. — А теперь давайте сменим тему, а?
— Хорошая мысль.
Питер Марлоу встал и потянулся.
— Что будем делать с костями? — спросил он.
— Мы вынесем их потихоньку, когда будем уходить.
— Как насчет небольшой партии в покер? — предложил Ларкин.
— Хорошая мысль, — бодро согласился Кинг. — Текс, ты ставишь кофе. Питер, приберитесь немного. Грант, вы караулите дверь. Дон, как насчет того, чтобы собрать посуду?
Браф тяжело поднялся.
— А ты чем, черт возьми, собираешься заняться?
— Я? — Кинг поднял брови. — Я собираюсь просто сидеть.
Браф посмотрел на него. Все они посмотрели на Кинга. Потом Браф сказал:
— Я серьезно намеревался произвести тебя в офицеры, просто для того, чтобы получить удовольствие от разжалования тебя в рядовые.
— Получите нагоняй, — сказал Кинг, — и это не принесет вам ничего хорошего.
Браф посмотрел на остальных, потом опять на Кинга.
— Ты, вероятно, прав. Я окажусь под трибуналом. — Он засмеялся. — Но нет такого закона, по которому я не могу выиграть у тебя деньги.
Он вытащил пятидолларовую бумажку, кивнув на колоду карт в руках Кинга.
— Старшая карта выигрывает!
Кинг раскинул карты.
— Берите карту.
Браф злорадно показал даму. Кинг посмотрел на колоду, потом взял карту — валет.
Браф усмехнулся.
— Вдвое или ничего.
— Дон, — примирительно сказал Кинг, — выйдите из игры, пока вы выигрываете. — Он вытащил другую карту и перевернул ее лицевой стороной. Это был туз. — Я мог также просто вытащить другого туза — это ведь мои карты!
— Почему же, черт возьми, ты тогда не обыграл меня? — спросил Браф.
— Послушайте, капитан. — Удивление Кинга было беспредельным. — Было бы невежливо забрать ваши деньги. В конце концов, вы наш бесстрашный командир.
— Чтоб тебя! — Браф начал собирать тарелки и котелки.
Этой же ночью, когда большинство пленных в лагере спало, Питер Марлоу лежал под противомоскитной сеткой, бодрствуя, не испытывая желания заснуть. Он вылез из постели и через лабиринт противомоскитных сеток вышел на улицу. Брафу тоже не спалось.
— Привет, Питер, — тихо окликнул его Браф. — Идите сюда, посидим. Тоже не спится?
— Пока не хочется, чувствую себя прекрасно.
Их окутывала бархатная ночь.
— Замечательная ночь.
— Да.
— Вы женаты?
— Нет, — ответил Питер Марлоу.
— Счастливчик. Не думайте, что быть неженатым так уж плохо. — Браф помолчал минутку. — Я схожу с ума, не зная, что с ней сейчас.
— Ничего, — автоматически ответил Питер Марлоу. Нья ожила в его мыслях. — Не волнуйтесь.
Он мог с таким же успехом сказать «не дышите».
— Я не стал бы винить ее, как женщину. Прошло столько времени с тех пор, как мы расстались, столько времени. Это не ее вина.
Браф трясущимися руками свернул сигарету, смешав немного высушенной заварки и табак из окурка «Куа». Закурив, он глубоко затянулся, потом передал сигарету Питеру Марлоу.
— Спасибо, Дон. — Он покурил, потом вернул окурок.
Они докурили в молчании, мучаясь своими мыслями. Потом Браф встал.
— Пора на боковую. Увидимся, Питер.
— Спокойной ночи, Дон.
Питер Марлоу оглядел ночной лагерь и опять разрешил себе помечтать о Нья.
Он понимал: ему, как и Брафу, сегодня ночью оставалось только мечтать о женщине, иначе он не сможет заснуть.
Глава 16
Наступил день победы в Европе, и пленные в Чанги ликовали. Однако для лагеря это был еще один день, который ничего не изменил в его жизни. Еда осталась прежней, небо тем же, жара той же, болезни, мухи и пустое времяпрепровождение — все оставалось без изменений. Грей по-прежнему следил и ждал. Его осведомитель известил о том, что скоро бриллиант перейдет из рук в руки. Очень скоро. Питер Марлоу и Кинг ждали этого дня с одинаковым беспокойством. Оставалось четыре дня.
Пришло время, и Ева принесла потомство — 12 крысят. Кодовое обозначение дня рождения — «день Би»
[19]
— здорово забавляло Кинга и его приятелей: Грей узнал о «дне Би» от своего осведомителя и в этот день кружил вокруг хижины, обыскивая всех подряд в поисках часов или того, что предстояло продать в день товарообмена.
[20]
Тупой коп! Кинга не беспокоило еще одно напоминание о том, что в хижине есть осведомитель.
Был зачат третий помет.
Теперь под хижиной было семьдесят клеток. Четырнадцать — уже заняты. Вскоре должны заполниться еще двенадцать.
