– Так не говорят.
– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. – Она обняла его. – Хочешь делать любовь сейчас?
– Через час начинается распродажа участков.
– Верно. Тогда тебе лучше переодеться и поспешить назад на берег. Маленький участок на Куинз Роуд. Но я плачу за аренду не больше десяти тэйлов в год! Ты принес мне подарок?
– Что?
– Ну, это хороший обычай, – сказала она с невинным видом, – что когда мужчина покидает свою женщину, он потом привозит ей подарок. Нефриты. Всякие другие вещи.
– Нефритов не обещаю. Но в следующий раз я буду более внимателен.
Она пожала плечами.
– Хороший обычай. Твоя старая бедная Мать очень в бедности. Мы кушаем позже, хейа?
– Да. – Слруан поднялся в свои апартаменты палубой выше.
Лим Дин склонился в поклоне:
– Ванна оч-чень холодный, одинаково, масса. Твоя хо-чит?
– Да.
Струан снял взмокшую одежду, лег в ванну и попробовал спокойно перебрать в уме и взвесить все последствия того решения, о котором сообщил ему сэр Чарльз. Злость на Каннингтона, на его глупость едва не задушила его. Он вытерся насухо и оделся во все свежее, но через несколько минут рубашка опять стала влажной от пота.
Лучше мне сесть и обстоятельно все обдумать, решил он. Пусть Кулум сам займется землей. Я готов жизнью поклясться, что Тесс рассказала отцу про его планы относительно холма. Может быть, Кулум попадет в ловушку, и они постараются взвинтить цену. Парень неплохо справился с делами в мое отсутствие, я должен доверять его способности справиться и с такой ситуацией.
Поэтому он послал Кулуму распоряжение участвовать в аукционе от имени «Благородного Дома», а также приобрести небольшой, но хороший участок на Куинз Роуд. И он известил Горацио о болезни Мэри, предоставив в его распоряжение лорку, которая немедленно доставит его в Макао.
Затем он сел в глубокое кожаное кресло, устремил взгляд через окно на остров и погрузился в раздумье.
Кулум купил прибрежные и городские участки, гордясь тем, что выступает от имени «Благородного Дома» и приобретает еще большее лицо. Многие спрашивали его, где Тай-Пэн сейчас – и где он пропадал целую неделю, – но Кулум лишь раздраженно отвечал, что не имеет об этом ни малейшего понятия, продолжая изображать враждебность, которой уже не испытывал.
Он купил холм – и те участки, которые оправдывали это приобретение, – и с облегчением отметил, что Броки не торговались против него, доказав тем самым, что Тесс можно доверять. Но и в этом случае он решил быть впредь осмотрительнее и больше не ставить ее в ложное положение. Опасно, подумал он, быть слишком откровенным, когда это касается чего-то, что известно тебе одному. Опасно и для нее, и для него. Взять, например, то, что сама мысль о ней, мимолетнейшее прикосновение к ней сводили его с ума, наполняя безумным желанием. Об этом он никогда бы не смог заговорить с ней или со своим отцом – только с Гортом, который понимал его: «Да, Кулум, дружище. Мне ты можешь об этом не рассказывать. Это ужасная боль, ужасная. Такая, что порой и ходить-то нельзя. Да... и справиться с ней дьявольски трудно. Но не волнуйся, парень. Мы с тобой приятели, и я все понимаю. Надо, чтобы между нами все было начистоту, без недомолвок. И это ужасно опасно для тебя – жить вот так, как монах. Да. Хуже того, все это оборачивается сплошными бедами в будущем, и даже еще хуже... я слышал, из-за этого потом рождается нездоровое потомство. Боль у тебя в животе – это предупреждение от Бога. Да... эта боль будет сосать из мужчины силы всю его жизнь, и это святая правда, да поможет мне Господь! Но ты не волнуйся – я знаю в Макао одно место. Не волнуйся, старина».
И хотя Кулум не верил в душе тем предрассудкам, о которых распространялся Горт, боли, не прекращавшиеся ни днем, ни ночью, лишали его воли противостоять желанию. Он жаждал облегчения. Но даже и так, поклялся он, если Брок согласится, чтобы мы поженились в будущем месяце, я не пойду в публичный дом. Не пойду!
На закате Кулум и Струан отправились на «Белую Ведьму». Брок ждал их на квартердеке, Горт стоял рядом с отцом. Вечер был прохладным и приятным.
– Я принял решение насчет твоей женитьбы, Кулум, – сказал Брок. – Следующий месяц был бы против приличий. Следующий год, вероятно, подошел бы лучше всего. Но через три месяца Тесс исполняется семнадцать лет, и в этот день, десятого числа, вы можете пожениться.
– Благодарю вас, мистер Брок, – проговорил Кулум. – Благодарю вас.
Брок с ухмылкой посмотрел на Струана.
– Это тебя устраивает, Дирк?
– Тут решаешь ты, Тайлер, а не я. Но по мне так три месяца или два ничем не отличаются от одного. Я по-прежнему за следующий месяц.
– Сентябрь тебе подходит, Кулум? Как я сказал? Будь откровенен, парень.
– Да. Конечно. Я надеялся, но... в общем, да, мистер Брок. – Кулум дал себе клятву, что будет ждать эти три месяца. Но в глубине души знал, что не сможет ее сдержать.
– Ну, тогда и делу конец.
– И то, – откликнулся Струан. – Три месяца, так три месяца. – Да, повторил он про себя, значит три месяца… Ты только что подписал смертный приговор, Тайлер. Может быть, даже два.
– И еще, Дирк... может, ты завтра найдешь для меня время? Мы могли бы обговорить приданое и еще целую кучу всего.
– В полдень?
– Идет. В полдень. А теперь, я думаю, нам пора присоединиться к дамам внизу. Ты останешься ужинать, Дирк?
– Благодарю, но у меня еще есть кое-какие дела.
– Например, скачки, а? Приходится признать, ты это здорово придумал. Выписав из дома этого Блора, ты никак не прогадал. Парень прямо горит этим делом. Последний заезд на каждых скачках будет проводиться на приз Броков. Мы выделяем призовые деньги.
– Да. Я уже слышал об этом. Гонконгу подобает иметь лучший ипподром в Азии.
Блор сделал свое объявление на распродаже. Лонгстафф согласился стать первым президентом нового жокей-клуба. Ежегодный взнос для его членов был установлен в десять гиней, и каждый европеец на острове тут же записался. Теперь Блора осаждали желающие скакать на лошадях, которых генерал согласился ему предоставить.
– Ты умеешь ездить верхом, Дирк?
– Умею. Но в скачках никогда не участвовал.
– Я тоже. Так, может, нам стоит попробовать, а? Ты ездишь верхом, Кулум?
– О, да. Только большого опыта у меня нет. Горт хлопнул его по спине.
– Мы можем раздобыть лошадей в Макао, Кулум, поупражняться немного. Кто знает, может, мы когда-нибудь рискнем потягаться с нашими с тобой Па, а?
Кулум натянуто улыбнулся.
– Это, кстати, вполне осуществимо, Горт, – заметил Струан. – Ну что же, спокойной ночи. Увидимся завтра в полдень, Тайлер.
– Да. До свидания, Дирк. Струан ушел.
