— Онна, — позвал он.
Появилась старуха: «Хай?»
— Где Онна?
Старая женщина нахмурилась и показала на себя:
— Онна!
— О, ради Бога! — сказал Блэксорн возбужденно. — Где моя комната? Где Онна? — Он отодвинул другую решетчатую дверь. На полу вокруг низкого столика сидели за ужином четыре японца. Он узнал одного из них, седоволосого деревенского старосту, который был со священником. Они все поклонились. — О, извините, — сказал он и закрыл дверь.
— Онна! — позвал он.
Старуха подумала с минуту, потом поманила его к себе. Он прошел за ней в другой коридор. Она открыла дверь. Он по распятию узнал свою комнату… Стеганые одеяла уже были аккуратно разложены.
— Спасибо, — сказал он, успокоившись. — Теперь сходи за Онной.
Старая женщина ушла. Он сел; голова и тело болели. Он хотел посидеть на стуле и раздумывал, где они их держат. Как попасть на борт судна? Как достать оружие? Должен быть какой-то выход. Снова послышались шаги, и теперь появились три женщины: старуха, молодая круглолицая девушка и женщина средних лет.
Старая женщина указала на молодую, которая казалась несколько испуганной.
— Онна.
— Нет, — раздраженный Блэксорн встал и показал пальцем на женщину средних лет. — Вот Онна, Боже мой! Ты не знаешь своего имени? Онна! Я голоден. Могу ли я поесть?
Он потер живот, изображая голод. Женщины поглядели друг на друга. Потом женщина средних лет пожала плечами, сказала что-то рассмешившее всех, подошла к постели и начала раздеваться. Две другие сидели на корточках, широко открыв глаза и чего-то ожидая.
Блэксорн пришел в смятение:
— Что ты собираешься делать?
— Исимасе! — сказала она, снимая пояс и распахивая кимоно. Ее груди были плоские и сухие, а живот огромен.
Было совершенно ясно, что она собиралась лечь с ним в постель. Он закачал головой и сказал, чтобы она оделась, и они все начали тараторить и жестикулировать, а женщина очень рассердилась. Она вышла из своей длинной нижней юбки и, голая, пыталась залезть обратно в постель.
Как только в коридоре появился хозяин, их болтовня прекратилась, и они стали кланяться.
— Нан дза? Нан дза? — спросил он. Старая женщина объяснила, в чем дело.
— Вы хотите эту женщину? — спросил он недоверчиво по-португальски с сильным акцентом, который едва можно было понять, указывая на обнаженную женщину.
— Нет. Нет, конечно, нет. Я только хотел, чтобы Онна дала мне чего-нибудь поесть. — Блэксорн нетерпеливо указал на нее. — Онна!
— Онна означает «женщина», — японец указал на всех трех. — Онна — онна — онна. Вы хотите онну?
Блэксорн устало покачал головой.
— Нет, нет, спасибо. Я ошибся. Извините. А как ее зовут?
— Да?
— Как ее имя?
— А! Ее имя Хаку. Хаку, — сказал он.
— Хаку?
— Да. Хаку!
— Извини, Хаку-сан. Я думал, онна — твое имя.
Мужчина объяснил ситуацию Хаку, и она была не очень обрадована. Но он сказал еще что-то, все поглядели на Блэксорна и захихикали, прикрываясь ладонью, а потом ушли, Хаку вышла голая, неся кимоно на руке, с огромным чувством достоинства.
— Спасибо, — сказал Блэксорн, взбешенный собственной глупостью.
— Это мой дом. Мое имя — Мура.
— Мура-сан. Мое — Блэксорн.
— Извините?
— Мое имя — Блэксорн.
— А! Берр-ракк-фон, — Мура несколько раз попытался произнести его, но не смог. Наконец он встал и снова начал рассматривать колосса перед собой. Это был первый варвар, которого он когда-либо видел, не считая отца Себастьяна и другого священника, много лет назад. «Но во всяком случае, — думал он, — священники темноволосые, темноглазые и нормального роста. Но этот человек высокий, с золотистыми волосами и бородой, с голубыми глазами и таинственной бледностью кожи там, где она была закрыта, и краснотой там, где на нее светило солнце. Удивительно! Я думал, все мужчины черноволосые и с темными глазами. Мы все такие. Китайцы такие, а разве китайцы — не весь мир, за исключением земли южных португальских варваров? Удивительно. И почему отец Себастио так ненавидит этого человека? Потому что он поклонник Сатаны? Я бы так не думал, так как отец Себастио мог придумать дьявола, если бы захотел. О, я никогда не видел доброго отца таким сердитым. Никогда. Удивительно! Так голубые глаза и золотистые волосы — метка Сатаны?»
Мура поглядел на Блэксорна и вспомнил, как он пытался допросить его на борту корабля и потом, когда этот капитан упал без сознания, он решил перенести его в свой дом: он ведь командир и должен находиться под специальным присмотром. Они положили его на одеяла и раздели, скорее всего просто из любопытства.
— Его стыдные части довольно впечатляющи, а? — сказала мать Муры — Сейко. — Интересно, какой большой он будет, когда встанет?
— Большой, — ответил он, и все засмеялись: его мать, жена, друзья, слуги и доктор.
— Я думаю, их жены должны быть очень выносливы, — сказала его жена Нидзи.
— Вздор, дочка, — сказала его мать. — Любая из наших куртизанок может с успехом использовать необходимые приспособления. — Она покачала головой в удивлении. — Я никогда в своей жизни не видела ничего подобного. Правда, странно, а?
Они вымыли его, но он не пришел в сознание. Доктор думал, что неразумно окунать его в ванну, пока он не придет в себя.
— Может быть, нам следует помнить, Мура-сан, что мы не знаем, что из себя представляют варвары, — сказал он с осторожной мудростью. — Поэтому извини, но мы можем убить его по ошибке. Очевидно, его силы на пределе. Нам следовало бы проявить терпение.
— Но как быть со вшами в его волосах? — спросил Мура.
— Они там останутся на какое-то время. Я понимаю, они есть у всех варваров. Извини. Я советую потерпеть.
— Вы не думаете, что нам следует вымыть ему голову? — спросила его жена. — Мы будем очень осторожны. Я уверена, госпожа присмотрит за нашей работой. Это поможет варвару и удержит наш дом в чистоте.
— Я согласна. Вы можете вымыть его, — сказала его мать наконец. — Но я, конечно, хотела бы знать, какой большой он будет, когда встанет.
Сейчас Мура непроизвольно поглядел на Блэксорна. Потом он вспомнил, что священник говорил им об этих последователях Сатаны и пиратах. «Бог-Отец защитит нас от этого дьявола, — подумал он. — Если бы я знал, что он так ужасен, я бы никогда не привел его в мой дом. Нет, — сказал он себе. — Мы вынуждены обращаться с ним как со специальным гостем, пока Оми-сан не скажет, что надо наоборот. Но мы были очень мудры, известив немедленно священника и Оми-сана. Очень мудры. Я староста, я защищаю деревню, и я один отвечаю за это».
