— Да-да, я понимаю. — Борадинов сделался мертвенно-бледен.
— Но как же… как же ремонт? — начал Суслев. — Если рем…
— Пожалуйста, постарайтесь, чтобы он был закончен, капитан. Вам будет предоставлена дополнительная помощь или буксир, чтобы выйти из территориальных вод Гонконга, если потребуется. Ах да, и не будете ли вы так любезны явиться в Главное управление полиции в воскресенье в десять утра — извините, что в выходной день.
— Что? — побледнел Суслев.
— Вот официальное приглашение. — Армстронг вручил ему повестку. Взяв её, Суслев начал читать, Армстронг тем временем вынул второй бланк и вписал туда имя Борадинова.
— А это вам, комиссар Борадинов. — И он сунул бланк в руки русскому. — Предлагаю больше никого из экипажа на берег не отпускать — за исключением вас двоих, разумеется, — и немедленно отозвать на судно всех, кто находится в увольнении. Уверен, что дел у вас предостаточно. До свидания! — Бросив эти последние слова так неожиданно, что русские вздрогнули, он поднялся и вышел из кают-компании, закрыв за собой дверь.
Наступила оглушительная тишина. Малькольм Сунь встал и не торопясь направился к двери. Суслев тоже вскочил и хотел было последовать за ним, но остановился, потому что китаец вдруг резко повернулся к морякам.
— Мы вас всех арестуем, всех! — злобно проговорил он.
— За что? Что мы такого сделали? — У Борадинова даже дыхание перехватило. — Мы не…
— За шпионаж. Вы же шпионы? Вы, кагэбэшники, такими умниками себя считаете, matyeryebyets!
— Убирайся к чертям с моего корабля, — прорычал Суслев.
— Мы доберемся до вас всех — я не полицию имею в виду… — Малькольм Сунь вдруг перешел на беглый русский: — Убирайтесь с нашей земли, гегемонисты! Китай на марше! Пусть мы потеряем пятьдесят, сто миллионов солдат, у нас все равно останется вдвое больше. Убирайтесь, пока не поздно!
— Мы сотрем вас с лица земли! — заорал Суслев. — Мы уничтожим ядерным ударом весь Китай. Мы во… — Он осекся.
Малькольм Сунь смеялся ему в лицо.
— Титьку твоей матери на твой ядерный удар! У нас теперь свое ядерное оружие! Только начните, заканчивать будем мы. А то размахались ядерным оружием, кулаками, мечами с оралами! — Малькольм Сунь сбавил тон: — Убирайтесь вон из Китая, пока ещё можете. Мы идем с Востока, подобно Чингисхану: Мао Цзэдун, Чан Кайши, я, мои внуки, их внуки, мы идем, и мы сметем вас с лица земли, и вернем все наши земли, все до единой!
— Проваливай с моего корабля! — У Суслева заломило в груди. Ослепленный яростью, он двинулся на своего мучителя, Борадинов — тоже.
Ничуть не испугавшийся Малькольм Сунь отступил на шаг.
— Yeb tvoyu mat, подонок! — И продолжил по-английски: — Ударь меня, и я арестую тебя за нападение, а твой корабль будет задержан!
Русским пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержаться. Задыхаясь от ярости, Суслев засунул кулаки в карманы.
— Пожалуйста, прошу вас… прошу вас уйти. Пожалуйста.
— Цзю ни ло мо на тебя, на твою мать, твоего отца и всех ваших советских говноедов-гегемонистов!
— Прошу — сейчас же — уйти.
Распалившийся Сунь обругал их по-русски и заорал в ответ:
— Мы идем с Востока, как саранча…
Тут с палубы донеслась шумная перебранка, что-то глухо бухнуло. Он тут же повернулся и направился к двери. Остальные рванулись за ним.
Охваченный ужасом Суслев увидел Армстронга, который стоял у входа в радиорубку, расположенную рядом с капитанской каютой. Дверь была широко открыта, на англичанина уставились двое перепуганных радистов и застывшие рядом вахтенные матросы. Из внутренностей радиооборудования уже вился дымок. По «красной» тревоге старшему радисту предписывалось привести в действие систему самоликвидации секретного шифровального устройства, как только кто-то чужой откроет дверь или попытается взломать замок.
Обернувшись, Армстронг оказался лицом к лицу с Суслевым.
— А-а, капитан, простите великодушно, споткнулся. Простите, ради бога, — невинно проговорил он. — Я думал, тут «одно место».
— Что?
— Туалет. Я запнулся вот, дверь и открылась. Простите, ради бога. — Полицейский снова заглянул в радиорубку. — Боже милостивый! Здесь, похоже, пожар. Я сейчас же вызову пожарную команду. Малькольм, давай…
— Нет… нет! — запротестовал Суслев и рявкнул по-русски Борадинову и вахтенным матросам: — Тушите огонь!
Рывком вытащив руку из кармана, он подтолкнул Борадинова, чтобы тот вышел из оцепенения. Суслев не заметил, как обшлагом рукава зацепил одну из расшифрованных радиограмм и она упала на палубу. Из-за пульта управления мудреным радиооборудованием валил дым. В руках у вахтенного матроса уже оказался огнетушитель.
— Боже милостивый! Что же это могло произойти? — вопрошал Армстронг. — Вы уверены, что вам не нужна помощь?
— Нет-нет, благодарю вас. — От ярости лицо Суслева пошло пятнами. — Благодарю вас, суперинтендент. Я… увидимся в воскресенье.
— До свидания, сэр. Пойдем, Малькольм.
В растущей суматохе Армстронг направился было к трапу, потом наклонился, и не успел Суслев понять, в чем дело, как суперинтендент поднял какую-то бумажку и стал быстро спускаться на берег. Малькольм Сунь последовал за ним.
Ошеломленный Суслев снова сунул руку в карман. Забыв про пожар, он метнулся к себе в каюту, чтобы проверить, какой радиограммы не хватает.
Внизу на пристани у обоих трапов уже выстроились полукругом полицейские в форме. Армстронг опустился на заднее сиденье машины рядом с Синдерсом. Несмотря на тёмные круги под глазами и помятый костюм, шеф Эм-ай-6 был спокоен и бдителен.
— Сработали вы прекрасно, и тот и другой! Да. Насколько я понимаю, связи у них теперь не будет примерно целые сутки.
— Да, сэр. — С колотящимся сердцем Армстронг шарил в кармане, ища зажигалку.
Синдерс наблюдал за Малькольмом Сунем, который садился за руль.
— Что-то случилось? — задумчиво спросил он, озадаченный выражением землистого лица.
— Ничего, ничего особенного, сэр. — Малькольм Сунь повернулся к нему: вся спина у китайца была мокрая от пота, сердце покалывало, и во рту до сих пор оставался тошнотворный привкус возбуждения, смешанного с яростью и страхом. — Когда… когда я старался задержать их, чтобы отвлечь внимание от суперинтендента, я… они меня подзавели, два эти ублюдка.
— Да? Каким образом?
— Ну… стали браниться, так что я… я тоже сказал им пару ласковых. — Сунь отвернулся и устроился поудобнее, чтобы избежать пронизывающего взгляда Синдерса. — Только поругался, — добавил он, стараясь не выдать голосом напряжение.
— Жаль, что никто из них не ударил вас.
— Да-да, я был к этому готов.
