Они вошли в переполненный лифт. Кейси привычно увернулась, не дав наступить себе на ногу, и наладила свой каблук на ногу обидчицы.
— Ох, извините, ради бога, — мило пролепетала она, а потом достаточно громко, чтобы та женщина могла услышать, пробормотала: — Цзю ни ло мо. — Этой фразе её научил сегодня Питер Марлоу.
Она заметила, как соперница вдруг покраснела. В бельэтаже женщина торопливо протолкалась к выходу, и Кейси поняла, что одержала великую победу. Довольная, она взглянула на Бартлетта, но тот задумался, глядя в пространство, и ей очень захотелось узнать, что его на самом деле заботит. Орланда?
На восьмом этаже они вышли. Кейси последовала за Бартлеттом по коридору.
— Ты знаешь, для чего все это, Линк? Что нужно Банастасио?
— Сказал, что хочет поздороваться и поговорить.
Бартлетт нажал кнопку звонка. Дверь отворилась.
Банастасио, мужчина приятной внешности, с отливающей сталью седой шевелюрой и очень тёмными глазами, встретил их радушно.
— Слушай, Кейси, ты похудела — выглядишь великолепно. Выпьете? — Он сделал приглашающий жест в сторону бара, забитого напитками.
Открыв банку пива для Бартлетта, Кейси налила себе мартини и задумалась. «Питер Марлоу прав. Тайбань тоже. И Линк. Все, что мне нужно сделать, это принять решение. К какому времени? Очень скоро. Сегодня, завтра? К ужину во вторник, это уж точно. Абсолютно и на сто процентов точно, а пока, может, лучше начать несколько отвлекающих маневров».
— Как оно? — спросил Банастасио.
— Прекрасно. А у тебя?
— Отлично.
Банастасио, прихлебывавший кока-колу, потянулся и включил небольшой магнитофон. Комнату наполнил невнятный шум множества голосов, какой можно услышать на любой многолюдной вечеринке с коктейлями.
— Это у меня привычка такая, Линк, Кейси, когда хочется поговорить конфиденциально, — спокойно прокомментировал Банастасио.
Бартлетт широко раскрыл глаза:
— Думаешь, здесь «жучки»?
— Может, да, а может, и нет. Никогда не знаешь. Может, кто и подслушивает, а?
Бартлетт взглянул на Кейси, потом на Банастасио.
— Что задумал, Винченцо?
Банастасио усмехнулся.
— Как дела в «Пар-Кон»? — спросил он.
— Так же, как и всегда, — отлично, — сообщил Бартлетт. — Темпы роста у нас будут выше, чем намечалось.
— На семь процентов, — добавила Кейси, все чувства которой напряглись.
— Вы заключаете сделку со «Струанз» или с «Ротвелл-Горнт»?
— Мы работаем над этим. — Бартлетт постарался скрыть удивление. — Что-то новенькое для тебя, Винченцо, — интересоваться сделками до их заключения.
— Вы заключаете сделку со «Струанз» или с «Ротвелл-Горнт»?
Бартлетт пристально глянул в холодные глаза, пораженный странной, угрожающей усмешкой. Кейси была удивлена не меньше.
— Когда сделка будет заключена, я сообщу тебе. Как и остальным акционерам.
Усмешка осталась прежней. Взгляд стал холоднее.
— Нам с ребятами хотелось бы поучаст…
— С какими ребятами?
Банастасио вздохнул.
— Мы вложили в «Пар-Кон» немало монет, Линк. И теперь нам хотелось бы поучаствовать в принятии некоторых теперешних решений. Я должен получить место в совете директоров. А также в финансовой комиссии и комиссии по новым приобретениям. Таково наше общее мнение.
Бартлетт и Кейси теперь уже не скрывали изумления.
— Это не предусмотрено нашим соглашением по акциям, — возразил Бартлетт. — Ты с самого начала говорил, что речь идет о простых инвестициях.
— Верно, — добавила Кейси и подумала, что голос её звучит неубедительно. — Ты написал нам, что ты лишь инвестор и…
— Времена изменились, маленькая леди. Теперь мы хотим участвовать. Понятно? — отрезал он. — Всего лишь одно место, Линк. Если бы у меня было столько акций в «Дженерал моторс», я бы получил два места.
— Мы не «Дженерал моторс».
— Конечно-конечно, мы знаем. Нам не нужно ничего особенного. Мы хотим, чтобы «Пар-Кон» рос быстрее. Может, я смо…
— Компания растет нормальными темпами. Не кажется ли тебе, что было бы луч… — Кейси осеклась под ледяным взглядом Банастасио.
Бартлетт сжал кулак, но сдержался усилием воли.
— Значит, решено, — подвел черту Банастасио. На его лице вновь заиграла улыбка. — С сегодняшнего дня я в совете директоров, так?
— Нет, не так. Директоров избирают акционеры на ежегодном общем собрании. — Бартлетт произнес это резко. — И не раньше. Сейчас вакансии нет.
— Нет, так найдется, — усмехнулся Банастасио.
— Повтори, что ты сказал?
Банастасио вдруг заговорил жестче:
— Послушай, Линк, это не угроза, а лишь разумное предложение. Я могу пригодиться в совете директоров. У меня связи. И я хотел бы время от времени вставлять свои два цента.
— В связи с чем?
— В связи со сделками. «Пар-Кон» будет иметь дело с Горнтом.
— А если я не согласен?
— Нам стоит слегка толкнуть Данросса, и он на улице. Горнт — наш парень, Линк. Мы проверили, он лучше.
Бартлетт встал. Кейси — тоже, хотя колени у неё подгибались. Банастасио не двинулся с места.
— Я подумаю обо всем этом, — объявил Бартлетт. — А будем ли мы заключать сделку с тем или другим, это ещё бабушка надвое сказала.
— Что? — прищурился Банастасио.
— Я не уверен, что тот или другой нам подходят. Верно, Кейси?
— Да, Линк.
— Я голосую за Горнта. Понятно?
— Пошёл ты! — Бартлетт повернулся, чтобы уйти.
— Минуточку! — Банастасио встал и подошел ближе. — Неприятности не нужны — ни мне, ни ребятам…
— Каким ребятам?
Тот снова вздохнул.
— Брось, Линк, ты же не маленький. Ведь хорошо попользовался. Мы не хотим гнать волну, мы хотим делать деньги.
— В этом наши намерения сходятся. Мы выкупим твои акции, и ты получишь прибыль…
— Не выйдет. Они не продаются. — Ещё один вздох. — Мы купили их, когда тебе были нужны «бабки». Заплатили хорошую цену, и ты использовал наши денежки для расширения. А теперь мы хотим немного участвовать в бизнесе. Понятно?
— Я поставлю этот вопрос перед акционерами на ежегодном об…
— Сейчас, черт возьми!
— Нет, черт возьми! — Бартлетт изготовился дать отпор, вид у него был угрожающий. — Понятно?
Банастасио перевел взгляд блеклых, как у рептилии, глаз на Кейси.
