— Значит, этот человек врал, — буркнула Алена.
— Допустим на секунду, что он говорил правду, и тогда куда мог подеваться звонок? — спросила я.
— Его могли удалить из базы данных, — просто ответила Алена. — Или какой-нибудь хакер влез в нашу систему и похозяйничал, или работа одного из наших операторов. Когда и во сколько был звонок?
— В понедельник, тринадцатого числа, около десяти, — сказала я, сверяясь с электронной записной книжкой, куда заносила данные по делу.
— Это тебе надо со Светкой Банкиной поговорить, — в голосе Алены промелькнула тревога, — только ничего с ней не делай.
— Я что, зверь? — обиженно спросила я и, не дождавшись ответа, потребовала пригласить Банкину к телефону.
— Она приболела и уже второй день дома сидит, — сообщила Алена.
— Домашний адрес и телефон, — скомандовала я. Алена где-то порылась и обрадованно воскликнула: — А, вот он! — Она продиктовала адрес, домашний телефон и, на всякий случай, номер сотового. Записав все на электронную страничку, я поблагодарила Алену за полученную информацию и, сбросив звонок, повернулась к Неделькиной. Та вся извертелась от любопытства.
— Ну, что там? Кому ты звонила? Они что-то знают?
— Я стараюсь вытащить твоего мужа из тюрьмы, — спокойно пояснила я, одновременно набирая номер сотового оператора.
Трубку подняли быстро. Гнусавый женский голос поинтересовался, кто звонит.
— Майор УФСБ Синицына, управление «К», — представилась я, подпуская в голос металла. — Для несведущих поясню: управление «К» занимается борьбой с преступлениями в сфере информационных технологий. — Гнусавая не нашлась, что сказать, а я продолжала, усиливая давление: — Учинение помех при свершении правосудия — серьезное преступление. За это можно схлопотать довольно длительный срок. Зачем вы в понедельник стерли из базы данных звонок?
— Я, я… мне приказали… — растерянно выпалила Банкина.
— Кто же вам мог приказать? — ядовито спросила я.
— Пришел человек из военной контрразведки, — призналась испуганная женщина, — он велел мне это сделать в интересах национальной безопасности и сказал, что если я не соглашусь, то меня устранят.
В конце фразы оператор чуть не разрыдалась.
— Спокойно, — велела я. — Вас никто не устранит. Этот «разведчик» показывал вам какие-то документы?
— Да, удостоверение, — ответила Банкина, всхлипывая. — Там все было написано. Спецподразделение военной разведки СМЕРШ. Фамилию его я не запомнила.
— Это смешно, — заметила я.
— Что смешно? — не поняла Банкина.
— СМЕРШ перестал существовать еще во времена Советского Союза. Историю надо знать, голубушка, — просветила я оператора.
— Ой, ну откуда я могла знать? Я этим не интересуюсь, — стала оправдываться Банкина. — Так он что, мошенник? А я из-за него ночи не сплю! Чуть с ума не сошла. Сижу дома, боюсь на улицу выйти. Ведь в фильмах показывают, что всех, кто что-то знает, потом устраняют.
— Да, здесь есть рациональное зерно, — согласилась я. — Из дома никуда не выходите. Я пришлю к вам милицию. Если вдруг появится ваш «разведчик», то не вздумайте открывать ему. Когда приедет милиция, я вам перезвоню, и только в этом случае открывайте. Вы вообще дома одна?
— Да, муж на работе. А вы сами-то точно из ФСБ? — с сомнением спросила Банкина.
— Вы убедитесь в этом, когда к дому понаедет милицейских машин, — пообещала я и продиктовала номер сотового, по которому она в экстренной ситуации могла перезвонить мне.
— Что она сказала? — вцепилась в меня Неделькина, как только разговор закончился.
— Могу обрадовать — твой муж не покушался на тебя, — ответила я, мягко стряхивая ее руку с плеча.
— У-у. Ну, это я и сама знаю. А больше ничего? — Ларису явно не удовлетворило услышанное.
— Подожди, мне срочно нужно позвонить, — пробормотала я и вновь набрала номер Земляного.
Следователь недовольно сообщил, что ничего еще не делал, только чаю успел попить, и в будущем посоветовал тренировать выдержку, а не звонить через каждые пять минут.
— Я не насчет встречи, — бросила я нетерпеливо. — У меня информация, подтверждающая алиби Неделькина. — Я рассказала о разговоре с оператором со станции сотовой связи.
— Ну, пусть приходит к нам, я скажу Серегину, — начал Земляной.
— Нет, у меня уверенность, что если она отправится к вам сама, то не дойдет, — перебила я его. — Не могли бы вы сами за ней приехать или кого-нибудь послать.
— И на чем ваша уверенность основана? — недоверчиво поинтересовался следователь.
— Сегодня я получу эту информацию и передам вам, а пока не хотелось бы спешить с голословными обвинениями. Здесь затронуты очень высокопоставленные лица, — виртуозно соврала я, чтобы избежать дальнейших вопросов. Главное — добиться поставленной цели, чтобы Банкина со стопроцентной гарантией добралась до следователя, так сказать, перестраховка.
— Что-то мне все это не нравится, — заметил Земляной.
«А когда тебе что-то нравилось?» — мысленно спросила я, вслух же сказала:
— Не волнуйтесь, у меня предчувствие, что дело благополучно разрешится, а вам даже медаль вручат.
— Посмертно, наверно, — заметил Земляной. — Ладно, скажу, чтобы Серегин съездил.
— Скажите, — согласилась я.
В комнату с пылесосом на изготовку вошла домработница и, не обращая на нас внимания, занялась уборкой.
— А еда, я есть хочу, — жалобно запищала Неделькина, стараясь перекрыть шум пылесоса.
— Варится, — недружелюбно буркнула Альбина Германовна, горбясь над ковром, как Квазимодо.
По предложению Ларисы мы переместились в кабинет мужа, и оттуда я позвонила на «ЗМК-Тарасовский», интересуясь, как бы мне переговорить с начальником производства Зубаревым Даниилом Сергеевичем. Мне показалось, что секретарша не совсем откровенна. Пришлось представиться сотрудницей ФСБ. Мгновенно секретаршу словно подменили. Сведения из нее посыпались как из рога изобилия. На самом деле уже два дня никто не знал, где находится начальник производства. На заводе аврал. Дома жена в истерике, а он будто сквозь землю провалился. Звонили на сотовый — никто не отвечает. Сегодня жена начальника производства отнесла заявление в милицию о его пропаже.
«Занятные, однако, дела творятся», — подумала я, слушая торопливый, сбивчивый рассказ секретарши. Я попросила ее продиктовать домашний телефон Зубарева, а также подробно описать его внешность: возраст на вид, национальная принадлежность, общее впечатление о лице и облике, на кого похож, волосы и тому подобное. Когда секретарша упомянула, что он полный и похож на Карлсона, а лицо красное, я поинтересовалась, как Даниил Сергеевич относился к спиртному.
— Ну, выпивал иногда. Бывало, что от него на работе даже пахло, — неохотно призналась она, — но пьяным его никогда не видела.
