— А как вас еще назвать? — вздохнул Степан. — Прознали, что Лариса без царя в голове, и подлезли, запудрили ей мозги. У вас, например, есть лицензия и соответствующее образование?
— Да, — заикнулась я.
Но Степан перебил:
— Где учились? В этих новомодных школах телохранителей? Да?
— Нет, — успела произнести я.
— А, значит, забашляли кому следует за корочки, — невесело усмехнулся Степан. — Одного взгляда на вас достаточно, чтобы понять, что из вас телохранительница, как из меня гейша.
— Зря вы так, Степан Богданович, из вас бы отличная гейша получилась, — зло подшутила я, — немного намазать, парик, приодеть.
— Чего? — сверкая глазами, вскинулся Степан.
В гостиную вбежала благоухающая розами Лариса и кинулась мужу на шею, целуя.
— Степа! Степочка! Степаша!
С недовольным видом он ее отстранил и бросил раздраженно:
— Что, что это такое?! — Под словом «это» он имел в виду меня.
— Это Женя, я же говорила, — пожала плечами Лариса, — она теперь моя лучшая подруга и защищает меня от всяких бандитов. Она такая крутая, мне рассказывали…
— Да что ты веришь всяким проходимцам! — горестно воскликнул Степан, зло глянув на меня.
— Я пойду, посижу на кухне, пока вы тут разберетесь между собой, — бросила я, направляясь к двери.
— Лучше одевайтесь и идите сидеть вообще куда-нибудь в другое место, подальше отсюда, — посоветовал Степан, поджав губы. — В ваших услугах мы больше не нуждаемся.
— Степан, хватит! Ты что? — вскричала возмущенная Лариса. — Она так старалась, чтобы помочь! Не смей!
Спокойно слушая их перепалку, я прошла на кухню, приготовила себе кофе. Конечно, мало приятного, если теперь меня выкинут, когда развернута такая бурная деятельность.
Юзер, наверно, пыхтит сейчас у себя дома за компьютером, и может оказаться, что напрасно. Естественно, я бы попыталась еще раз поговорить со Степаном, когда тот успокоится, однако Неделькина и так уболтала мужа. Степан великодушно позволил ей меня оставить, так, словно она привела домой со свалки собачонку и должна будет сама обо мне заботиться: кормить, выгуливать, платить, а к нему чтобы не смела приставать по этим вопросам. Спать мне постелили на диванчике в коридоре.
Я стойко перенесла враждебность Степана. Если он такой твердолобый, то почему его беременная жена должна расплачиваться за это жизнью? Кроме того, заключив контракт, я не имею привычки от него отказываться при возникновении трудностей.
В джинсах и майке я прямо так легла на диван, подоткнула под голову пуфик. Постель, которую принесла Лариса, я стелить не стала. Так пришлось бы раздеваться, а потом ночью Степан пойдет попить водички и будет лицезреть меня в ночной рубашке. Нервы были напряжены до предела. Слушая тиканье настенных часов в кухне, я попыталась расслабиться, сделав несколько дыхательных упражнений. Когда напряжение спало, настроилась и отдала себе приказ спать.
Глава 4
Передо мной стояла задача — пробраться в хорошо охраняемое здание. Камеры наблюдения по периметру, подвальные окошки слишком узкие, до балконов высоко, а поблизости нет деревьев. В темноте я проскользнула под стену, используя мертвую зону камер, подпрыгнула, подтянулась на решетке окна первого этажа. Отстегнув от пояса пресс-ножницы, откусила два соседних прута, повиснув на решетке ногами. Вскрыла окно и открыла створку, влезла внутрь, сразу нарвавшись на луч объемного излучателя. Сработала сигнализация.
Вскоре должны были появиться охранники. Торопливо открыв замок на входной двери, я покинула темное, похожее на какой-то склад помещение. Послышался топот множества ног. Я закрыла дверь и нырнула в соседнее помещение. Охранники пробежали мимо, ворвались в комнату, где я только что была. У них за спинами я тихо выскользнула из своего убежища и рванулась к лифту. Отправив кабину на четырнадцатый, тихо, словно тень, я понеслась на седьмой.
На уровне четвертого этажа снизу послышался мат и топот ног охранников. Но догнать им меня уже не удалось. Вот и дверь квартиры с номером двадцать шесть. В ход пошли отмычки. Через тридцать секунд я уже вхожу внутрь. В квартире вспыхнул свет. Меня ждали. С садистской улыбкой Степан целился в меня из «СПП».
— Я же говорил, что ты нам не нужна, — сказал он и выстрелил.
Я рванулась и проснулась, подскочив на диванчике. Револьвер сжат в руке, взгляд метался в поисках врагов. Быстро пришло понимание, где я нахожусь. Сбросив напряжение, я встала, потянулась и посмотрела на часы — пять пятьдесят восемь.
Из окна на кухне через шторы лился мутный свет, а значит, пора на пробежку.
Неделькина дала мне вчера свою магнитную карточку-ключ, и с охраной проблем, как вчера, не должно было возникнуть. Одетая в спортивный костюм, я вышла на улицу и прошлась вокруг, осматривая здание. Все было, как в моем сне. Проникнуть во двор можно было только через центральный вход, имея при себе карточку. Но были еще охранники и камеры наблюдения. Как же все-таки убийца проник в здание? В голову приходил лишь один ответ: чтобы не вызвать подозрения, убийца должен был пройти внутрь с кем-нибудь из живущих в здании. Но в милиции сказали, что просмотрели пленки с камер наблюдения и не нашли никого подозрительного. Посторонние в тот день в дом не входили. У жильцов алиби.
Милиция вцепилась в Степана потому, что у них просто не было вариантов. Они так и не поняли, как убийца проник внутрь. Какой-то замкнутый круг! Чтобы не мучить себя дальше загадками, я решила поработать с охраной, достать записи с камер. В этом могла помочь сама Неделькина, ведь охранник Макс из той смены вроде как ее лучший друг.
У входа я столкнулась с Альбиной Германовной. Она была точной, как часы.
— Знаете, Степана Богдановича отпустили, — решила я порадовать домработницу.
— Я знаю, — хмуро ответила она. — Он мне вчера позвонил, предупредил.
— Надо же! — Я удивилась, что домработницу Степан известил о своем выходе, а жену нет. Хотел сделать сюрприз, наверно.
Неделькину я застала на кухне пьющей сок. В глаза бросилась ее бледность и то, что руки, державшие бокал, дрожали.
— Ты чего в такую рань поднялась? — спросила я, входя на кухню, чтобы тоже чего-нибудь выпить.
— Мне сегодня в женскую консультацию, — глухо сказала она и посмотрела на меня так, словно ей предстояла смертная казнь.
— Ну и что тут такого? Подумаешь, консультация! — сказала я, не понимая ее переживаний.
— Степан умчался на работу, только буркнул, что ему надо готовиться к сделке с иранцами, — сказала Лариса со слезами на глазах. — Мне кажется, он меня больше не любит и не хочет нашего ребенка.
— Ерунда, — бросила я уверенно. — Наоборот, он заботится о вашем будущем, работает. Да из-за этого покушения ему здорово досталось. Там, в тюрьме, не сахар. Два дня просидеть — и то задача.
