Глаза Вирского вспыхнули демоническим огнем.
– Моря! Океаны! На худой конец полноводные реки! Но не лужи, не лужи, понимаешь, Палисадов!
– Все еще впереди, – бормотал Дмитрий Леонидович. – Завтра развалится Союз, начнется распад России, отделение Кавказа. Ельцин вынужден будет воевать.
– Ой, как страшно! И что? Ты предлагаешь мне скакать козлом по горам ради этой незапланированной крови? Ты забыл о договоре? Ты обязался обеспечить кровь в Москве, в большом количестве и в тех местах, которые я обозначил на карте.
– Будет вам кровь, – вздохнул Палисадов.
– Когда? – нетерпеливо уточнил Вирский.
– Дайте время. Год, два, три… За это время власть наделает столько глупостей, что народ восстанет и…
– Хорошо, я дам тебе время. Что мне еще остается делать? Но учти, если ты не сдержишь обещание, твой патрон будет неприятно уязвлен, узнав, что его ближайший соратник…
– Я вас понял.
– То-то!
– Кстати, о патроне, – весело продолжал Вирский. – Что он, каков в общении? Не чужд мистических интересов?
– Он хочет заручиться поддержкой РПЦ.
– Жаль! И все-таки, Дмитрий Леонидович… Большие люди любят окружать себя магами, экстрасенсами. Ельцин вряд ли исключение. Устрой мне встречу с ним.
– Попытаюсь.
– Вот-вот, попытайся. Попытка не пытка, как говорил ваш русский товарищ Берия. А как там Джон? Какого дьявола ты отправил его на баррикады? А если бы он погиб? Не играй со мной в двойные игры, Дима!
– Мальчишка был под моим контролем. В случае опасности его спасли бы мои охранники.
– Ой ли? А может, они бы его и прикончили? Почему-то мне кажется, ты заинтересован в его гибели. Запомни, Дима! Жизнь этого мальчика для меня не менее важна, чем кровь невинных жертв. Кстати, где он сейчас?
– Едет в Малютов на машине с Петром Чикомасовым. Они свернули с трассы и заехали в какой-то детский дом.
– А ты неплохо владеешь информацией! Детский дом, говоришь? Я не ошибся в мальчугане! Кстати, тебя не интересует, зачем он мне? Меня настораживает твое равнодушие.
– Это ваше дело, – ответил Палисадов. – Я ведь не спрашиваю, зачем вам столько крови.
– Но – интересуешься? А я скажу тебе, зачем мне столько крови. Именно невинной крови!
– Говорите… – Палисадов пожал плечами.
– Ты все равно ничего не поймешь, – засмеялся Вирский. – В тебе совсем нет метафизической жилки. Поэтому слушай! На кровь невинных жертв слетаются лярвы!
Глава седьмая Живой труп
Обломок Империи
Августовским ясным днем 1991 года генерал-лейтенант Анастас Григорьевич Рябов сидел в своем кабинете и в третий раз слушал японский диктофон с записью разговоров гражданина США Джона Половинкина с Львом Барским, Вячеславом Крекшиным, Виктором Сорняковым и прочими забавными людьми, к которым генерал Рябов относился с отеческой нежностью. С особым вниманием он слушал беседу Джона с Петром Чикомасовым в «ниве» и даже крякнул несколько раз от удовольствия.
Изящная электронная игрушка в волосатой ручище генерала смотрелась как зажигалка. Наконец Рябов надавил похожим на сардельку большим пальцем на крохотную кнопку. Диктофон еле слышно щелкнул и смолк. Рябов водрузил на нос очки в золотой оправе и стал читать отчет о приключениях Джона Половинкина в Москве.
Отчет был составлен высококвалифицированным агентом, что Рябов немедленно оценил. В нем говорилось обо всем: о пьянке на квартире Барского, о скандальном вечере у Дорофеева, о дуэли в Нескучном саду, о знакомстве американца с девочкой Асей (надо бы выяснить, откуда взялась эта вертихвостка и не пытается ли кто-то следить за мальчишкой без ведома Рябова), о поведении молодых людей на баррикадах и даже о беременности горничной Дорофеевых Варвары Рожицыной. Красным маркером генерал жирно подчеркивал самые, с его точки зрения, интересные места.
«Молодец! – думал Рябов об агенте. – Безупречный профессионал! Таких бы побольше! Вел мальчишку так, словно это не мальчишка, а матерый разведчик ЦРУ. Хотя наметанным глазом сразу определил, что разведкой тут не пахнет». А вот догадался ли он, для чего Рябову нужен этот юнец? Анастас Григорьевич еще раз вчитался в отчет. Вряд ли. Просто шел за американцем, не отпуская его ни на шаг, пока тот не уехал с попом в Малютов. Но и тут агент не выпустил мышонка. Подбросил в поповский автомобиль маленький микрофон, звук от которого теперь доносится аж до самой Москвы. Ай, молодец!
Стиль отчета генералу тоже понравился. Никакой пены, понимаешь, никаких художеств, коими грешат молодые сотрудники из бывших гуманитариев. Образованность свою хочут показать. Нет, здесь все просто, как в классике. Если такой-то – пидор, то так и написано: «пидор». А другой бы написал что-то вроде «склонен к гомосексуальным связям». Тьфу, гадость! Если Варя Рожицына – простодыра деревенская, то так о ней и сказано русским языком. А как выпукло описан алкашонок, что приставал к мальчишке возле сектантского гнезда! Прелесть, а не портрет! Леонардо, твою мать, да Винчи! И ведь догадался, шельмец эдакий, что никакой это не алкашонок, а наш человечек. Но ни строчечкой не выдал. Правильно! Не сдал коллегу по службе. Надо этому «алкашонку» всыпать по первое число. Чтоб не переигрывал, не светился без нужды. Устроил, понимаешь, народную самодеятельность…
Генерал Рябов отложил отчет в сторону и обхватил мощный лысый затылок ладонями. Господи! О чем он думает?! Держава рухнула! Весь мир рушится! Он сам пару дней назад был на волосок от гибели. Хорошо подсказал Димочка Палисадов, что ситуация с ГКЧП с самого начала была задумана как провокация. А если бы не подсказал? Валялся бы ты, генерал, в своем кабинете, как бедный честный маршал Пуго, с продырявленной башкой. Продырявленной из собственного табельного пистолета, но не собственной рукой. Царство Небесное тебе, товарищ дорогой!
Что и говорить, выручил Палисадов. Но как унизил! Жалкий человечек, которого Рябов в свое время спас от позора. Вытащил сухим из истории с девкой, которую они с его зятьком пьяную снасильничали. Устроил в Москве. Палисадов ему тогда ботинки лизал. Да, был такой случай… Не только же бугаям молодым нажираться. Напился как-то и «женераль»… Ну и предложил сопровождавшему его домой Палисадову полизать его генеральский ботинок. Ботинок, положим, был чист, как стекла в генеральской «Волге», в которой они ехали из ресторана. Все равно – неприятно! И колебался майор Дима, колебался. Гордость взыграла. Но лизнул… Лизнул, сука!
И вот теперь эта вошь его спасла! Его, всезнающего, всесильного генерала Рябова! Хотя какой он всезнающий, если Палисадов знает больше, чем он? Какой он всесильный, если послушно выполнил совет Палисадова организовать свержение памятника Дзержинскому? Конечно, с точки зрения тактики выпускания пара это было правильное решение. Да и весь мир убедился, какие варвары эти дерьмократы! Но не забудет генерал Рябов злой обиды и как он смотрел из окна на своего кумира, вздернутого на железных тросах, как на дыбе, в траурное московское небо.
