– Как ты меня нашел?
От ее холодного голоса ему стало не по себе. Серджио провел рукой по мокрым волосам.
– Сказать по правде, с трудом, – сказал он. – Ты солгала мне, Кристен. Ты не работаешь в отеле.
– А я никогда и не говорила, что работаю там. Ты сам сделал такой вывод. – Она покраснела. – Слушай, мне надо идти. Я опаздываю.
– Нет, постой! Я пришел сюда не для того, чтобы перекинуться парой слов! – сказал Серджио, и Кристен вдруг поняла, что за его маской спокойствия скрывается гнев. – Полагаю, ты еще не видела утренних газет?
Она с удивлением посмотрела на него:
– Нет. А что?
Не отвечая, он расстегнул пиджак, достал из внутреннего кармана газету и протянул ей. На первой полосе большими буквами было написано: «Миллиардер бросает аристократку ради официантки!»
Кристен в ужасе смотрела на фотографию под заголовком: она прильнула к Серджио и смотрит на него как влюбленная идиотка.
– Что же это…
Она быстро пробежала глазами статью:
«Сицилийский плейбой Серджио Кастельяно уже известен публике своими любовными похождениями. Очередной скандал прогремел, когда на приеме в отеле «Рояль» столкнулись его невеста и любовница. Фелисити Денхолм убита горем после того, как Серджио покинул прием вслед за таинственной блондинкой, которая, как полагают, работает в отеле официанткой».
– Боже мой… – еле слышно прошептала Кристен.
– И это все, что ты можешь сказать? – взорвался Серджио. – Из-за тебя моя сделка с Эрлом Денхолмом и моя репутация уничтожены! А цена на акции «Кастельяно труп» резко упала.
– Извини. Не знаю, что сказать…
– Мой менеджер по связям с общественностью написал для тебя обращение к журналистам. – Серджио посмотрел на часы. – На девять часов назначена пресс-конференция. Если мы не будем медлить, приедем туда вовремя. – Он сделал пару шагов к машине, но понял, что Кристен не идет за ним, и оглянулся. – Пойдем! Что ты ждешь? – нетерпеливо сказал он.
– Я не могу. Мне надо отвести Нико… – Она запнулась и с волнением посмотрела на Серджио. Кажется, только сейчас он понял, что они не одни, и удивленно смотрел на стоящего рядом с Кристен ребенка. «Слава богу, его лицо скрывает бейсболка», – подумала она и взяла Нико за руку.
– Это твой ребенок? – В его голосе звучало любопытство.
– Да. – Она сделала попытку уйти, но Серджио преградил ей путь. – Пожалуйста, прости, но мне надо отвести его в детский сад.
– Так ты замужем? У тебя сменилась фамилия, иначе я нашел бы тебя раньше. Я искал Кристен Рассел, а теперь ты Кристен Ллойд. Это фамилия отца ребенка?
Нико молча стоял рядом и с любопытством глядел на незнакомца. Неожиданно он снял бейсболку и протянул ему:
– Смотрите, у меня тут медвежонок Берти! – невинно произнес мальчик.
В течение нескольких секунд царило молчание, но Кристен показалось, что время замерло и прошла вечность, прежде чем Серджио воскликнул:
– Святая Мадонна! – Он перевел взгляд с ребенка на побледневшую Кристен, а затем снова на ребенка. – Не может быть! Ты ведь потеряла ребенка. Я сам был с тобой в больнице, когда у тебя случился выкидыш.
Глава 4
Кристен молчала. Она просто не могла вымолвить ни слова, только сжала руку Нико еще крепче, когда Серджио нагнулся и стал внимательно изучать лицо малыша.
– Он мой сын!
Это был не вопрос, а уверенное утверждение с нотками удивления. После ее выкидыша Серджио испытал, в отличие от Кристен, облегчение, и теперь ей было странно видеть от него такую реакцию.
Отрицать правду было бессмысленно, но Кристен все еще колебалась. Три дня назад она решила рассказать Серджио о сыне, так почему сейчас она никак не может решиться вымолвить хоть слово и боится выпустить руку Нико из своей руки?
Наконец она заставила себя сказать:
– Да, он твой.
Серджио выпрямился и тихо, но сердито произнес:
– Ничего не понимаю. Когда я привез тебя в больницу, ты истекала кровью.
Его слова пробудили в памяти события того ужасного дня. Кристен помнила, как страшно ей тогда было. Она не знала, что беременна до тех пор, пока доктор в больнице не объяснил ей, что она потеряла ребенка, но она справилась с горем и чувством вины за то, что в выкидыше, возможно, была ее вина.
– Во время выкидыша я потеряла близнеца Нико. Но в то время я не знала, что беременна двойней, – сказала она. – Я обнаружила, что все еще беременна, только когда вернулась в Англию.
– А ты не подумала, что стоило сообщить об этом мне?
Серджио сердито, даже с каким-то презрением смотрел на Кристен, и девушка почувствовала себя виноватой.
– Я хотела сообщить тебе, но прочитала в газете о твоей помолвке с какой-то женщиной из Сицилии и подумала, что новости о незаконнорожденном ребенке только отравят тебе жизнь.
– Но это мой ребенок! – Кажется, он охрип от волнения. – Разве ты имеешь право скрывать его от меня?
– Но ты женился на другой женщине!
Кристен почувствовала, что Нико начал волноваться, и ободряюще улыбнулась ему, а затем надела на его голову бейсболку и сказала Серджио:
– Я не могу сейчас говорить. Нико вот-вот насквозь промокнет, и ему придется весь день проходить в детском саду в сырой одежде.
Нижняя губа Нико задрожала:
– Мама, я не хочу туда идти.
Кристен призвала все свои силы, чтобы спокойным и уверенным голосом произнести:
– Дорогой, мы ведь уже это обсудили. Ты знаешь, что сегодня тебе надо в детский сад.
Нико принялся плакать, и сердце Кристен заныло. Как будто этого было мало, Серджио подошел ближе, не давая ей уйти.
– Он ведь слишком мал, чтобы ходить в школу, так? Ему должно быть около трех.
– Ему исполнилось три в марте. И он еще не ходит в школу. Он ходит в детский сад.
– Который ему явно не нравится, – сказал Серджио. – Он так каждый день плачет?
В его голосе Кристен уловила осуждение.
– Ему там нравится, – ответила она, защищаясь. – Он расстраивается, только когда идет туда.
– Так почему ты его туда отправляешь?
– Потому что мне надо работать. – Она вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на Серджио: – Растить ребенка – дорогое удовольствие.
– Если бы я знал, что ты беременна, то помог бы тебе и сыну деньгами.
– И как бы ты это сделал? Рассказал бы жене о незаконнорожденном сыне? – Кристен не смогла скрыть горечь в голосе. Они ходили по кругу. – Этот разговор не имеет никакого смысла. Ты и сам промок до нитки. А я опаздываю на работу. Нико уже надо быть в детском саду, так что, пожалуйста, дай нам уйти.
