Поздно вечером домой позвонил Варсегов:
– Поздравляю.
Который раз уже отмечаю, что он все обо мне знает. От кого и зачем?
Спрашиваю Ирину. Она жмет плечами:
– Не знаю. Странно, конечно, что он за тобой следит. Ты же не собираешься в его департаменте строительства работать…
– Не собираюсь…
Утром в агентстве встретился с Боголюбовым. Карека был доволен и важен. Он также получил, что хотел – пост генерального директора. Но его радость была несколько омрачена потерей любовницы и наличием неудобного первого заместителя. Впрочем, мы с ним вполне нормально поговорили. Поздравили друг друга. Наметили план передачи из его рук в мои всех профильных подразделений. Боковой, Жигулева, Цацкевич, других…
Тут Карека как-то замялся:
– Не все сразу. Поэтапно будешь принимать, чтобы спокойнее проходило. Производственный отдел пока будет под моим личным руководством…
Что мне производственный отдел на фоне остальных? Я махнул рукой:
– Позже, так позже…
Голова моя была занята более крупными делами. Во-первых, нужно срочно дистанцироваться от «Ньюми». Во-вторых, следует начать объединение отделов, столько времени искусственно разделенных интригами начальства.
Я собрал акционеров «Ньюми»:
– Все раскрыто. Лавочкину придется уже полностью перейти в «Ньюми». Начать там полноценную работу. Всем остальным с «Ньюми» никаких дел не иметь…
Я решил не закрывать «Ньюми». Может, еще пригодится? А спросит Шишкин, что с ним, отболтаюсь:
– Идет подготовка документов для ликвидации агентства…
Чтобы быть более убедительным, проконсультировался с нашим юристом Мандровой по вопросу оформления закрытия компании. Теперь, если что, она засвидетельствует, что я действительно занимаюсь ликвидацией «Ньюми».
Второе дело было сложнее. Хотя я имел опыт присоединения других отделов, тем не менее это была для меня непростая задача – слить такое количество чужих и своих подразделений. Создать из них единую работоспособную службу. Все еще усложнялось тем, что люди в разные отделы набирались по разным же соображениям. В мои – исходя из профессиональных качеств. В другие – в том числе и из личных симпатий, дружбы, родственных и любовных связей.
В отделах многие специалисты дублировали друг друга. Кое-кто в профессиональном плане вообще из себя ничего не представлял, и от таких нужно было избавляться. Ранее работавшие у меня Филюгин и Яблоченко чувствовали, что снова не впишутся в структуру Мамонтова. Думая своей преданностью заслужить рабочее место, приходили ко мне, поздравляли:
– Сергей Петрович, мы за вас так рады…
Я встретил их сухо. Ничего не обещал:
– Посмотрим, посмотрим…
Обреченные Филюгин и Яблоченко нервировали остальных, и так возбужденных сотрудников. Нашлось кому передать мне их слова:
– Мамонтов всех уволит. Он когда компьютерный отдел присоединял, всех, кто до него там работал, на улицу вышвырнул…
Особенно переживала моя бывшая начальница Бокова. И ее Суркина. Напряженно молчал Жигулев. И еще один мой бывший начальник – Самохин.
Да, несмотря на то, что я всегда проводил дружелюбную политику, в данный момент все меня боялись. Так доносила моя разведка. Народ неулыбчиво пережевывал:
– Тебя еще не уволили?
– Нашел новую работу?
– Собираю манатки, говорят Мамонтов всех поменяет. У него же одни роботы могут работать…
– Да, надо искать работу…
– А что, меня давно звали в «Прометей»…
В первую очередь нужно было успокоить людей. Ведь у них сейчас одна мысль: «Зачем работать, если завтра уволят». Нет, надо наладить работу тем составом, какой есть. И только после этого осторожно, поэтапно проводить реформы.
Люди должны перестать бояться меня. Нельзя, чтобы Мамонтова воспринимали, как страшилище – технократа, который к людям относится как к штатным единицам, как к машинам. Мне необходимо стать для работников добрым заботливым руководителем – человеком, отцом, папой.
Я собрал всех руководителей служб, отделов, а также старших специалистов. Те, кто тесно не общался со мной ранее, должны посмотреть на меня вблизи. Также всем стоит взглянуть друг на друга, по крайней мере понять, с кем в одной упряжке предстоит работать. Как ни смешно, но нескольких человек пришлось познакомить друг с другом. Понятно, что эти люди раньше не сотрудничали, хотя их рабочие интересы в некоторых делах определенно пересекались. Теряло ли агентство на этом? Конечно.
Люди сидели молча. Они просто не знали, чего ожидать. Поэтому и боялись. Ведь самое страшное в жизни – это неясность, непредсказуемость. И поэтому я прежде всего рассказал им, что случится дальше:
– Конечно, реформы будут. Их суть в объединении всех отделов в единую службу. Вот сегодня сделан первый шаг. Мы сидим все вместе, чего никогда не было. Так что часть работы сделана. И, как видите, никого я не уволил. Дальше будем интегрироваться на уровне сотрудников. И это уже ваша работа. Я вашими работниками заниматься не буду, вы им начальники. Я вам доверяю. Если решите, что должно остаться, как было, значит, так и будет. Если решите кого-то уволить, рассмотрим. Я не намерен так просто соглашаться увольнять людей, работавших в «Лидере» и, очевидно, приносящих прибыль… И еще, я открыт для любых предложений. Не сомневаюсь, что многое вы знаете, чувствуете лучше меня, потому что выполняете конкретную работу. Поэтому я не буду сейчас спускать вам распоряжения сверху. В первую очередь жду ваших предложений по улучшению работы. Каждое рассмотрю самым тщательным образом…
Люди слушали очень внимательно. И чем дальше я говорил, тем больше расслаблялись их лица. Они переглядывались и перешептывались:
– Никого увольнять не будет… Нам доверяет… Мы решаем…
Все разошлись веселые. Руководителям подразделений, старшим специалистам показалось, что я и в самом деле ничего менять не собираюсь, что все отдал в их руки. Пусть так кажется. Сами успокоятся и других сотрудников успокоят.
У меня была еще одна новость, которую я оставил на следующий раз. Не стоит с ходу все вываливать. Пусть люди привыкают получать от меня хорошие новости при каждой следующей встрече. Поэтому только через неделю, когда вновь собрал руководителей подразделений, я объявил им:
– В ближайшее время добьюсь для сотрудников увеличения оплачиваемого отпуска на один день.
На самом деле мы уже обговорили это решение с Боголюбовым. Но важно было, чтобы эту новость мои сотрудники услышали от меня. Подумали, что я забочусь о них. А дня было не жалко. Следующий год все равно високосный. А потом это решение можно и отменить.
Новость о дополнительном дне разошлась быстро. Катя сообщила мне:
– Люди тобой довольны.
