– Я тебя уволю…
Пожалуй, у меня не было другого выхода, кроме как воспользоваться опытом своего бывшего начальника. Я вывел Лику в коридор. Сделал каменное лицо и спросил ее:
– Что ты собираешься делать дальше?
– В каком смысле? – разумеется, не поняла Лика.
Я спокойно смотрел на нее:
– В прямом. Я не буду больше с тобой работать.
– Как это? – опешила она.
– Так. Пиши заявление об уходе по собственному желанию.
Лику передернуло:
– Ни за что…
Я опять же спокойно спросил:
– Интересно, как ты себе представляешь нашу совместную работу, если я не хочу с тобой работать?
Ликин голос опять начал срываться на визг:
– Ни за что не уволюсь! Пойду жаловаться генеральному директору…
Я настолько устал от нее, что даже не подумал о том, чем для меня может обернуться ее визит. Лишь кивнул:
– Иди. Я не против…
И она пошла. Протасова в этот день не было на месте. Полуспящая Нонна сообщила:
– Его не будет до конца дня (чмок-чмок).
Тогда Лика зашла к первому заместителю. Как раз на днях эта вакансия наконец была занята. И кабинет обрел нового хозяина. Первым замом был назначен Шишкин – бывший заведующий отделом филиалов. Тот самый человек-тень, молча следовавший за Протасовым во время наших нескольких совместных командировок. Тот самый, что сказал мне на фуршете в Петербурге:
– Скромнее надо быть, Мамонтов.
Да, он как раз был скромным, в отличие от Козина, от меня. Вот он и стал первым замом. Не зря, видимо, Протасов таскал его тогда с собой, тщательно приглядывался. А может, выбирал между мной и им? Ну вот и выбрал…
Как рассказала мне Катя, Шишкин отнесся к явлению Лики весьма равнодушно:
– Тебе с ним работать. Сами договаривайтесь…
Шишкин еще только входил во все первозамские дела и, видимо, не спешил принимать каких-либо решений. Это мне оказалось кстати.
Лика пришла несолоно нахлебавшись. На следующий день, не сказав мне, пошла к Протасову. Но снова не застала его. Зашла к Бабаеву, но тот, будучи административным директором, справедливо отшил ее:
– По этому вопросу не ко мне…
Когда вернулась, я спросил ее:
– Где ты была? Почему оставила рабочее место без разрешения? Напиши мне, пожалуйста, объяснительную записку…
Лика написала:
«…в связи с неправомочными действиями заведующего отделом была на приеме у административного директора…»
Я спокойно попросил Юлю:
– Дай мне, пожалуйста, новую папку…
На глазах у Лики вложил ее объяснительную записку между картонных обложек, надписал лицевую сторону папки «Административные нарушения Лики Дорониной».
Я прекрасно помнил слова, сказанные мне во время стажировки управляющим «Мэнсон энд Бурикам»:
– Не бывает идеальных работников. Каждый из нас нарушает те или иные административные правила. Только нормальным работникам это совершенно нормально прощается. А для сотрудников, ставших лишними, несколько мелких зафиксированных нарушений вполне могут послужить поводом для увольнения…
Я в очередной раз поблагодарил судьбу за стажировку, давшую мне столько знаний. На следующий день отправил Лику отвезти один из документов в «Районбанк». Она отмахнулась:
– Это можно отправить с курьером. Или пусть Юля отвезет…
– Нет, – ответил, я – это очень важный документ, который могу доверить только тебе…
Когда Лика вернулась, посмотрел на часы:
– Почему так долго? Напиши, пожалуйста, объяснительную записку…
Она написала:
«…в связи с плохой работой городского транспорта…»
Я спокойно положил бумажку в папку:
– Спасибо…
Я контролировал каждый ее шаг, каждую минуту. Это отнимало время, но проблему нужно было решать. Лика нервничала, теряла терпение. И как-то раз, написав очередную объяснительную записку, прошипела:
– Чего ты добиваешься?
Я достал из папки пачку объяснительных, пересчитал их и заключил:
– Лика, этого вполне хватит для того, чтобы уволить тебя за нарушения административных правил или, если хочешь, за несоответствие служебному положению. Естественно, в твоей трудовой книжке будет сделана подобающая запись…
Она совершенно растерялась.
Я продолжил:
– Но, как старый товарищ, предлагаю тебе уволиться по собственному желанию…
Лика заплакала.
Мне было жаль ее. Но себя было жаль больше. И я протянул ей бумагу, ручку. Она написала:
«Прошу уволить по собственному желанию…»
Казалось, на том история с Ликой и закончится. Я смогу наконец спокойно подумать о делах, о развитии нашего отдела. Но тем же вечером, когда уже лежал в кровати и засыпал, раздался телефонный звонок. Не сразу, но все же я узнал голос матери Лики. Она приезжала к дочери и во время ее учебы в университете, и во время работы в «Лидере». Мы были хорошо знакомы.
Сквозь слезы Ликина мать кричала мне:
– Какой же ты, Сергей, подлец! Я о тебе так хорошо думала… Выгнал с работы такую замечательную девочку! Такую умную, работящую… Взял на ее место какую-то девку с панели! Как ты мог?..
Я молчал. Мне было обидно за несправедливые слова. Но это говорила мать. А для нее собственный ребенок всегда будет самым замечательным человеком в мире. И я слушал, не пытаясь спорить, не отвечая. Что я мог ей сказать?..
На следующий день хотел попенять Лике на то, что она напрасно втянула в наши отношения свою мать. Но «замечательная девочка» опередила меня:
– Тебе мало было просто выгнать меня с работы. Ты еще и маме позвонил…
Я даже не нашелся, что сказать. Наглое, хамское вранье Лики просто потрясло меня. Я-то думал, что в ней уже нет ничего нового для меня. Ан нет, «о, сколько нам открытий чудных…»
По прошествии положенного по трудовому кодексу срока Лика перестала появляться в офисе. Я старался не вспоминать ее. Но, видимо, она не могла забыть того, как я поступил с ней, хотела хоть как-нибудь отомстить. Где-то через месяц после нашего расставания в моей квартире среди ночи зазвонил телефон. Незнакомый голос произнес:
– Сергей Мамонтов? Примите заказ на рекламное обслуживание…
– Какой заказ? – не понял спросонья. Мне часто снилась реклама, поэтому я не сразу переключился на реальность. И прежде, чем осознал что-либо, услышал сдавленный смех и короткие гудки.
– Кто-то очень неумно пошутил… – сказал я себе с досадой. Засыпая подумал: «И кто бы это мог быть?».
