— Да, у меня был клевый план, — продолжала Алина, заискивающе глядя мне в глаза. — Мы с Мегавольтом имитируем похищение, а родители, разыскивая меня, снова сближаются. Но похищение разыгрывать я не стала, потому что мне негде было жить. У друзей меня бы быстро нашли. Юрка тоже с родителями живет, к нему нельзя, а всякие чердаки и подвалы, что Юрка мне показывал, слишком грязные. Там везде паутина с пауками и кошачьи какашки.
— Вот ведь как! — изумилась я. — Любишь, значит, комфорт?
— Я подумала, что и так получится, — продолжала Алина, — я посылала угрозы по почте, хотела, чтобы мама почувствовала то, что чувствует мой папа. Ведь она постоянно ему угрожала. Несколько раз посылала Виталия с Родионом, и они били его и требовали, чтобы он со мной не встречался. Думаешь, я не знаю, как ты его пытала недавно? Он сказал, что ты хотела его убить, пытала, била. Скажи еще, что этого не было? Но я тебя потом простила, потому что всегда хотела иметь такую подругу, как ты.
— А, значит это ты по-товарищески хотела замочить меня? — сострила я, не удержавшись.
Алина сделала вид, будто не заметила моей реплики.
— Мой план бы сработал, если б не Виталий. — Она замолчала.
— А что Виталий? — спросила я.
— Он убедил маму, что защитит ее, — сказала Алина и, почти сорвавшись на крик, добавила: — И они спали вместе. Ты что, не знала?
— Знала, конечно, — буркнула я, делая вид, что меня больше интересует новая помада с блеском в каталоге, чем наш разговор.
— Если бы не Виталий, я бы договорилась с Юркой. Он подогнал бы своих знакомых шалопаев, когда мы с мамой гуляли, скажем, в детском парке. Они бы напали на нас, папа выскочил бы и спас, — продолжала Алина. — Я папе сказала, он согласился. Потом мама наняла Виталия, испортив все. Тогда я придумала позвонить Тарику. Папе этого я уже не рассказывала. Тарик должен был похитить нас с Ринатом обоих, потому что мы всегда ходим вместе и домой ездим вместе. Рината бы он забрал в свою чучмекию, а меня бы отпустил. Я собиралась тогда побежать к отцу, и он бы уже привел меня домой, сказал бы маме, что спас меня от бандитов.
— И они поженились бы и жили счастливо, — закончила я ее мысль.
— Да, но Виталий и этот план испортил, наняв вас. Тогда я наняла того мужика, отца Ирки. Часть денег, украденных из банка, Юрка подложил мужику в почтовый ящик, как задаток. Только эта сволочь не спешил выполнять, что обещал, а сначала пропил материны деньги, а уже потом с бодуна пошел на дело, — с досадой сказала Алина. — Поэтому Виталий легко разделался с ним.
— Да, интересно. А куда ты дела остальные деньги? — спросила я, откладывая в сторону каталог.
— Отдала Юрке, он собирался бежать за границу, в Швейцарию, что ли, — призналась Алина.
Пока мы болтали, кофе почти остыл, потеряв свой особый вкус и аромат.
— Налить еще? — угодливо предложила Алина. — Или, может быть, хотите мороженого со свежей клубникой? В холодильнике есть.
— Спасибо, конечно, но я не знаю, не припрятано ли где-нибудь у тебя немного крысина, — ответила я с сарказмом, — со сладким-то он совершенно незаметен.
Алина будто пощечину получила. Покраснев, она села и уставилась на вазочку с остатками клюквенного желе, однако это продлилось лишь несколько мгновений, а затем она стала прежней. Ковыряясь в желе, девочка принялась рассказывать про то, как они клево раньше жили всей семьей. Мама не так много работала, как сейчас. Отец еще не играл, а пытался творить. Он же и художник, и скульптор. Слушая ее рассказ, я закурила сигарету.
— А гранату кто тебе дал и показал, как взорвать? — спросила я, глядя на нее сквозь кольца дыма.
— Гранату я купила у мальчишек в школе. Они хотели ей глушить рыбу. Я подслушала их разговор и предложила деньги. Они сразу согласились, — призналась Алина. — А как ее взорвать, я узнала из учебника начальной военной подготовки. У Юрки дома валялся.
— Сколько же ты заплатила? — полюбопытствовала я.
— Тысячу баксов. Сто долларов сразу и девятьсот на следующий день.
— Неплохо за одну гранату! — воскликнула я. — А деньги ты накопила со школьных завтраков?
— Мне мама всегда дает, сколько я попрошу, лишь бы отвязаться. Я складывала в копилку, вот и накопила, — ответила Алина и нервно дернулась, заметив мое движение.
— Сидеть! — властно приказала я и, вынув из кармана мобильник, набрала номер Прохоровой.
— Куда ты звонишь? — зашипела Алина, сузив глаза.
— Елена Васильевна, это я — Охотникова, — сказала я в трубку. Потеряв самообладание, девочка бросилась на меня. Я перехватила ее одной рукой, прижала к столу и рявкнула: — Не дергайся, иначе хуже будет.
— Да, я вас слушаю. Что-то произошло еще? — спросила Прохорова в трубке.
— Я, похоже, знаю, где находится часть денег, украденных у вас со счета, — ответила я, сдерживая потуги девчонки выскользнуть. Надо сказать, что сдержать ее было совсем непросто.
— Да, да, Алина и мне об этом рассказывала. Она отдала их своему дебиловатому дружку. Я уж за него возьмусь! — заговорила Елена негодующе.
— Можете охладить свой пыл. Никому она их не отдавала. Думаю, они у нее. Она просто врет, пытаясь выгородить себя.
— Почему вы думаете, что она врет?! — возмущенно спросила Елена.
— Много правды она говорила вам последнее время? Не забывайте, кто вас держал в страхе, забрасывая угрозами по почте. Не удивляюсь, если на эти деньги она наймет еще кого-нибудь добить Виталия в больнице, — предположила я.
— У вас есть твердые доказательства, чтобы обвинять мою дочь? — с яростью в голосе спросила Елена.
— Через минуту будут, — заверила я ее. — С вашего счета исчезла крупная сумма денег. Часть Алина отдала киллеру, а часть — утверждает, что передала Юрке Мегавольту. Она же не знала, что покушение сорвется, поэтому отдать Юрке остальную часть денег могла только после покушения, иначе чем рассчитываться с убийцей? А где и когда она могла передать их Юрке, если я практически все время была рядом с ней. Ночью добраться из вашей глуши до квартиры родителей Юрки нереально. Кроме того, сигнализация, камеры слежения…
— К чему вы ведете? — нетерпеливо спросила Елена.
— Я считаю, что деньги спрятаны в ее комнате, — сказала я с уверенностью. — Моя интуиция меня никогда не подводит.
— И что доказывает их наличие? — спросила Елена холодно.
— То, что она продолжает вам врать, — ответила я.
— Но зачем ей наговаривать на своего товарища? — с сомнением спросила Елена.
— Знаете, я думаю, что ей на него наплевать, — ответила я с горечью. — Все люди для нее лишь куклы, которые должны подчиняться ее воле. Если кукла не подчиняется, ее следует сломать.
Помолчав, Елена попросила позвонить ей, когда обнаружатся деньги.
