Дикость, какая-то. Обыкновенная российская дикость…
«Студенческие волнения 1887 г. закончились закрытием университета. 97 студентов исключены и 38 арестованы. В следующем году студенты требуют отмены устава 1884 г. Сходка оканчивается столкновением с полицией. Около ста студентов арестовано и выслано из Москвы. Тем не менее университет жив и по традиции празднует Татьянин день:
„После торжественной обедни в университетской церкви и акта в старом университете все студенты рассыпались по всей Москве, и по всем ресторанам, и трактирам, малым и великим, шел кутеж. Пели «Gaudeamus igitur», веселились всячески, и им не мешали ни в чем. В таких ресторанах, как знаменитый «Эрмитаж», в залы его 12-го января уже никого, кроме студентов, не пускали, и сотни студентов запружали, бывало, все помещении, и так как много было небогатых, то больше всего лилось пиво, обеды были тоже дешевы. Салфеток, скатертей не полагалось, так как речи часто произносились на столах студентами… Во всяком городе русской земли, где только могли собраться бывшие студенты, хотя бы в самом незначительном числе, они праздновали Татьянин день, и поздравительные телеграммы посылались в университет, пелся «Gaudeamus igitur», провозглашался «Vivat Academia, Vivat professores»…
В «Эрмитаже» говорили, будто по случаю Татьянина дня полковник Власовский дал приказ полиции: хмельных студентов и прочую чистую публику не задерживать, а уж если необходимо задержать, то брать не иначе, как предварительно поздравив с праздником…
Традиционная ступень в праздновании Татьянина дня после «Эрмитажа» – «Стрельна». Здесь уже больше веселятся, поют и пляшут, чем ораторствуют. Толпа в давке все опрокидывает, ломает столы и стулья. Шумно, оркестр играет «Марсельезу»… «Марсельеза» сменяется «Gaudeamus», «Gaudeamus» – «Марсельезой»…”»
И это тоже так по-русски…
«В 1892 г. студенты и профессора университета принимают участие в борьбе с эпидемией холеры. 20 октября 1894 г. на престол взошел Николай II. В 1896 г. из университета уволен профессор Эрисман, протестующий против полицейской расправы с участниками студенческих волнений в Москве. Татьянин день не празднуется:
„Акта нет по случаю траура. Потеря небольшая, сказать правду. Университетский акт был праздником огромного общественного значения, пока его не втиснули в рамки скучнейшей казенщины: казенный отчет, казенная речь, казенные 300–400, «по выбору», студентов. В последние годы акт проходил совершенно бесследно; студенчество стало холодно к нему, как к формальности, смысл которой – свободное и живое общение учащих и учащихся, профессоров и студентов – сделался анахронизмом. Все вырождается в свете. Выродились и теплые отношения между московским студенчеством и его профессорами, в которых еще недавно студент видел членов одной с ним семьи, старших и, следовательно, более опытных и развитых братьев по науке. Да иначе и быть не может; ибо из былых любимцев
Иные погибли в бою;
Другие ж всему изменили
И продали шпагу свою…
На прошлой Татьяне пирующие студенты поразительной насмешливой апатией встречали и провожали профессоров. Видимое дело:
Порвалась цепь великая,
Порвалась, раскачалася…
Нынче многие профессора не хотят и показываться в Эрмитаж, не ожидая встретить прежнее сочувствие.
Будем же надеяться, что не навеки цепь порвалась, что найдутся с той и другой стороны кузнецы сковать ее заново и крепче прежнего… Будем надеяться и пьем за это!.. И не надо больше воспоминаний и рассуждений!
Gaudeamus igitur
Juvenes dum sumus!..”
В 1899 изданы „временные правила” для студентов, по которым студенты, участвовавшие в революционных выступлениях, отдавались в солдаты. Осенью этого же года состоялось торжественное открытие первого студенческого общежития на 141 квартиру, построенного на казенные средства.
На рубеже 19 и 20 веков в университете обучались 4228 студентов. Преподавательский коллектив состоял из 257 профессоров и приват-доцентов. В 1901 г. в университете защищены 42 диссертации, из них 26 докторских и 16 магистерских.
14 февраля 1901 г бывшим студентом Московского университета Карповичем, исключенным из университета за участие в студенческом движении, был убит министр народного просвещения Боголепов. 22 декабря утверждены «Временные правила о студенческих учреждениях», допускавшие устройство собраний, касс взаимопомощи, библиотек и читален, научных кружков только под контролем инспекции и администрации университета.
9 февраля 1902 г. в университете состоялась общестуденческая городская сходка. В резолюции впервые сформулированы политические лозунги демократического переустройства в стране. За участие в сходке арестовано около 500 студентов университета. Летом правительство учреждает профессорский дисциплинарный суд, предоставляя ему карательные функции против студенческого движения.
27 января 1904 г. началась русско-японская война. Правительство запретило подготовку и празднование 150-летия Московского университета. Часть преподавателей университета во главе с Тимирязевым выразили по этому поводу протест.
15 октября состоялась демонстрация студентов университета, протестующих по поводу избиения студентов и курсисток, явившихся на Ярославский вокзал проводить своих товарищей в действующую армию. 9 декабря собралась студенческая сходка, в которой приняли участие младшие преподаватели и профессора, выразившие протест правительству по поводу избиения демонстрантов и действий администрации университета. Принято решение о временном прекращении занятий.
19 января 1905 г, после «Кровавого воскресенья» в Петербурге, во время которого погибло более ста человек, на заседании Совета университета принято решение о временном закрытии университета. Через двадцать дней Совет университета принял решение об открытии университета и проведении курсовых собраний с присутствием представителей администрации.
1 февраля состоялась общестуденческая сходка, на которой выработаны требования студентов о немедленном созыве Учредительного собрания народных представителей, о свободе слова, печати, собраний, союзов, стачек. В связи с тем, что «нормальный ход общественной и академической жизни в данный момент немыслим», было решено прекра тить занятия в университете до 1 сентября и объявить забастовку…”»
Думая о студенческих волнениях в начале 20 века, я вспомнил версию о взрывах и пожарах в ГЗ, которую нашел в форуме: «Говорят, что кто-то слышал будто бы двое между собой говорили: „Ну что устроим здесь Сорбонну”. Вот и устроили…»
Прочитав это высказывание, я тогда с ходу отверг «студенческую» версию, резонно подумав о социальной пассивности современной российской университетской молодежи. Но, судя по «Истории Московского университета», еще сто лет назад она была весьма, весьма активна и вполне могла дать фору той же французской.
«После поражения в войне с Японией власти пошли на демократические уступки. 27 августа введены заменявшие устав 1884 г. „Временные правила об управлении высшими учебными заведениями Министерства народного просвещения”. Согласно этим правилам, университетам предоставлялась автономия, должность ректора становилась выборной, инспекция оставалась в ведении ректора, студенческие дела подлежали рассмотрению профессорского дисциплинарного суда.
