Чуть позже еще один звук двигателя заставил ее шелохнуться, и она открыла глаза. Так продолжал целовать ее, поднимаясь все выше.
– Нам правда надо ехать. – Он помог ей натянуть футболку.
Кэсси не могла произнести ни слова. Лишь смотрела на хайвей неподалеку и движущуюся по нему в их направлении первую машину.
Так лежал рядом с ней. Он поднял ноги, чтобы надеть шорты.
– Надо получше посмотреть в спальнике – нет ли там нашей одежды.
Машина остановилась у обочины, примерно в ста метрах от них. Это вторжение в их маленький мирок заставило Така нахмуриться.
– Давай, Кассиопея, – поторопил он ее, когда дверца машины хлопнула. – Если они собираются спросить, все ли с нами в порядке, лучше нам быть одетыми. – Он выбросил ноги из спальника и спрыгнул на землю. – Конечно… – его взгляд снова пробежался по ее телу… – если ты склонна остаться здесь со мной навеки, думаю, я готов всячески этому способствовать.
Кэсси поежилась, чтобы выйти из послесексуального расслабления. Так напомнил ей, что пора возвращаться в привычный им мир. Она надела через голову рубаху, а Так ей помог.
Ветер задирал ей рубаху, а Так стянул ее вниз. Холодный воздух овевал все еще теплые части ее тела, и Кэсси радовалась, что у нее такая просторная одежда – ей не хотелось, чтобы ее кто-то разглядывал, пусть и с приличного расстояния.
Поднявшись на ноги, она споткнулась о камень.
– У-у! – вырвалось у нее, и она скривилась.
– Не больно? – спросил Так и приобнял ее.
Кэсси мотнула головой, хотя ощущения были неприятные:
– Все о’кей. – И она глубоко вздохнула.
– Ты, когда сердишься, особенно красива.
Она недовольно на него взглянула, но он погладил ее по щеке, а его поцелуй погасил ее возмущение, унял боль и заставил резко упасть IQ. Его феромоны снова заполнили ее сознание, и Кэсси прильнула к его обнаженной груди, которая сводила ее с ума.
Так отстранился, процедив:
– Нам правда надо ехать.
Через минуту они тронулись с места, а вскоре мчались по шоссе к Флагстафу. Через час они уже летели в Итаку.
Два дня спустя Кэсси опустила крышку своего ноутбука в десять вечера. Так сидел на кровати, скрестив сильные длинные ноги. Он смотрел на большом телеэкране главный футбольный матч четверга. Звук он приглушил, но зрелище его захватило. Кэсси легко окуналась в свою работу, и ее не отвлекли бы даже взрывы на улице.
Он одарил ее влюбленной улыбкой, как обычно после их возвращения домой, и она нахмурилась. Он явно был не в себе.
– Тебя что-то волнует?
– Не меня, – попытался перевести стрелки он.
Кэсси улыбнулась его неуклюжей лжи.
– Я пойду приму душ.
– Жду тебя.
По пути в ванную Кэсси испытующе его оглядела. Она устала. По-хорошему устала. Настолько вымоталась, что просто хотела спать. До встречи с Таком она подобной усталости никогда не чувствовала. Всегда ощущала небольшую взвинченность и потому нуждалась в снотворном. Но Так оказался прав. Сексуальное удовлетворение – верный успокоитель. Жаль, его не разливают по бутылкам.
Кэсси принимала душ десять минут и вернулась в комнату в одном нижнем белье, с волосами в традиционном хвосте. Его глаза оторвались от телевизора и следовали за каждым ее движением, пока она рылась в ящиках в поисках ночнушки.
Увидев ее покачивающуюся грудь, Так забыл о всяком футболе:
– Не беспокойся о ночной рубашке.
Кэсси повернулась к нему, ее соски немедленно отреагировали на сексуальные нотки его голоса: – Да?
Его улыбнуло от слогана на ее майке. Рядом с буквой пи стояли слова: «Я говорю как гик». Он махнул рукой:
– Ложись прямо сейчас.
На самом Таке были трусы-боксеры и ничего больше. Кэсси пересекла комнату, его голос словно тянул ее за талию шелковыми нитями. Она подошла к своей стороне кровати и откинула простыню, чтобы лечь. Так с пульта погасил экран телевизора, а Кэсси потянулась и щелкнула выключателем, наступила темнота.
Хотя полной темноты не было. С потолка лился слабый зеленый свет, и Кэсси открыла рот от удивления, когда увидела над собой сотни мерцающих на широком потолке звезд.
Она посмотрела на Така:
– Ты это сегодня устроил?
Он кивнул:
– Нанял одного известного астронома, чтобы звездное небо соответствовало настоящему. Тебе нравится?
Кэсси смущенно ерзала на кровати.
– Кассиопея. – Она указала на созвездие, знакомое ей так же хорошо, как ее собственное имя.
Так лег рядом с ней, и они стали рассматривать звезды, как и раньше в Аризоне, только на сей раз у себя дома.
– И тебе это разрешили? В съемной-то квартире?
Так пожал плечами:
– Я заплачу, чтобы все привели в первозданный вид, если хозяевам будет угодно.
– Отверстия в навесном потолке просверлены? – промурлыкала она под мерцающими звездами. – Стоило ли ради этого беспокоиться?
Так мотнул головой. Что ж – вот его жребий. Предсказуемая реакция на его беспокойство. Да, когда у него дела шли великолепно, другим приходилось несладко. Долгие годы они покорно несли свой крест, а он наслаждался всеми мыслимыми благами и привилегиями. Но теперь эта череда праздников виделась ему как унылый белый потолок. И вообще – любые праздники когда-то кончаются.
– Я очень старался. – Так оперся на локоть и посмотрел на нее. – Просто хотелось, чтобы ты каждую ночь видела звезды.
Кэсси закрыла глаза, когда на нее стал наплывать его запах. Она задышала глубже. Первозданный призыв почувствовать его внутри себя становился все сильнее.
– Было бы справедливо, если бы в первую очередь их увидел ты. – Она толкнула его в грудь. Когда он опрокинулся на спину, она приподнялась и нависла над ним.
Так улыбнулся ей – полуобнаженной, в одной маечке, как той ночью в пустыне.
– О’кей… – Его ладони заскользили по ее телу, нашли груди. – Если ты настаиваешь.
Но когда ее намерения прояснились, его руки опустились. Она целовала его ниже и ниже, а когда дошла до его трусов, ему показалось, что само небо упало на него с потолка и жадно к нему прильнуло.
На следующий день в их гнездышке, запрятанном в Итаке, вдали от шумного мира, произошел самый настоящий взрыв. Все началось со звонка Марии. Кэсси сразу почуяла неладное.
– Как дела? Все о’кей? – спросила Марии.
Кэсси оторвалась от компьютера и нахмурилась.
В голосе подруги звучало что-то тревожное.
– Ну… да… конечно. А почему нет?
