– Не знаю… – У нее засвербело в носу, что-то словно сжало изнутри горло. – Не знаю, в чем суть дела. – Из ее груди вырвался всхлип, слезы потекли сильнее. – Я никогда ничего подобного не чувствовала и поэтому не знаю, как все происходит.
За первым всхлипом последовали еще два, сжимая ее грудную клетку, она силилась вздохнуть и что-то сказать, но впервые в жизни не могла выполнить два этих простых действия одновременно. Ее лицо сморщилось, слова прерывались всхлипываниями. От интеллектуального облика ничего не осталось.
– Мрак. Рушится весь мир вокруг, теряет смысл все, что я знаю…
Она остановилась, рыдания не давали ни говорить, ни дышать, но она старалась хоть немного взять себя в руки – чтобы если не стройные фразы, то некая смесь слов выразила то, что ей нужно ему сказать:
– …И это… чертовски… никак не выходит из меня, и это что-то такое, с чем… я не могу справиться… А ты знаешь, как мне важно со всем справляться. Я чувствую, что… с… с… схожу с ума. – Она зашлась рыданиями. И я не могу так больше…
Она на секунду замолчала, эмоции захлестывали ее.
– Сейчас я п… п… плачу, а я никогда не плакала. Я старалась, чтобы мой разум управлял моим сердцем… как бывало всегда… но сейчас сердце больше меня не слушается. Хочет, чего оно хочет, и больше ничего-ничего. А только тебя.
Кэсси уткнулась ему в грудь и разразилась слезами. Она сказала это. Сказала о том, что чувствует. Она не знала, имеет ли это какой-то смысл, – черт, непонятно, как и почему ее проклятое сердце требовало все сказать, – но это было произнесено.
Так плотнее прижал ее, плачущую, к себе, его сердце пело в груди.
– Тсс, – прошептал он. – Тише.
Но его слова не возымели никакого действия, и он просто стоял, обнимал ее и не мешал плакать. Потому что женщине, с которой такого не случалось, надо обязательно выплакаться.
После стольких-то бесслезных лет.
Когда она немного успокоилась, он улыбнулся ей. У нее покраснели глаза, шея покрылась пятнами, она продолжала всхлипывать. Никогда еще она не была такой прекрасной. Он крепко поцеловал ее в губы.
Кэсси не знала, можно ли считать это знаком одобрения или нет, но он тепло улыбался ей и потом сказал:
– Я тоже тебя люблю.
И она наконец расслабилась.
– Ты не сходишь с ума. – Он понимал, как ее ужасает такое будущее. – Просто дала о себе знать эмоциональная сторона твоей натуры.
– Мне эта эмоциональная сторона не нравится. – Она всхлипнула.
Так крякнул:
– Зато она очень нравится мне. Все о’кей. – Он снова ее поцеловал. – Мы поженимся, – промолвил он. – Скоро.
У Кэсси расширились глаза. Этого она не ожидала.
– Почему?
– Потому что это следующее логическое действие, сопутствующее любви. – Он поцеловал ее в носик.
– Тогда не слишком ли это поспешно?
– Конечно, в каком-то отношении. Но я полагаю, мы оба знаем, чего хотим. Много лет мы этого не знали, и теперь я не хочу терять ни дня.
– Но нам надо так много обсудить. А как насчет Антарктиды? И семьи, которую ты хочешь?
– Кассиопея, я не собираюсь препятствовать твоей поездке в Антарктиду или ставить какие-то препоны твоей карьере.
При этих его словах сердце Кэсси забилось чаще.
– Но… кажется, в прошлый раз ты испытывал сомнения… в той нашей квартире… вечером, когда ты уехал.
– Конечно. – Он улыбнулся, взял ее ладонями за щеки. – Шесть месяцев – немалый срок. Буду безумно по тебе скучать. Но выживу. – Его долгий и нежный поцелуй подтвердил сказанное.
Наконец он опустил руки.
– Что касается семьи – я не имел в виду, что мы должны стремглав ее создать. Мы молоды. Время еще есть. И это не обязательно будет традиционная семья. Можем усыновить ребенка. Взять его на воспитание. Есть еще суррогатное материнство. И тебе не следует бросать работу. У тебя есть я, и я собираюсь стать самым лучшим отцом на земле. Вся моя работа может делаться и дома, и мы не стеснены в средствах.
У Кэсси голова пошла кругом.
– Ты все обдумал, правда?
Так кивнул:
– Да, обдумал. Все, что ты скажешь, обдумал тоже, и мы наверняка придем к согласию. Когда есть смысл быть вместе, зачем откладывать?
Кэсси не находила ошибок в его логике. А логику она ценила.
– Согласна.
Так улыбнулся, обнял ее и так крепко поцеловал в губы, что она поежилась, а потом простонала, когда всю ее наполнили его сводящие с ума феромоны.
– Чертовски верно, – хмыкнул Так, перед тем как взять ее на руки и понести в спальню.
