– Я просто хотела сказать, что Жасмин и мальчики уходят, я думала, что вы захотите попрощаться.
– Мы спустимся через минуту!
– Хорошо. – В голосе матери послышался сдерживаемый смех. Потом они услышали удаляющиеся шаги по коридору.
– Саския, – позвал он.
– М-м-м? – Она сделала попытку свернуться в клубочек.
– Она ушла.
– Хорошо.
Он невольно улыбнулся. И отметил, что в ее широко открытых глазах не было растерянности и смущения, но было сожаление и еще не остывшее желание. И вдруг понял, что не хочет спускаться, а готов остаться и продолжить, несмотря на то что это будет воспринято как нарушение приличий. Потом услышал голоса Жасмин и детей внизу, которые громко прощались, и, недовольно ворча, освободился из объятий Саскии. Она села и пригладила волосы, но ее усилия были тщетны, привести их в порядок было невозможно, она выглядела взъерошенной.
Он подумал, что, может быть, это хорошо, что они не успели дойти до конца. Хотя мать, конечно, была уверена, что они предавались сексу после того, что увидела своими глазами, – картина была слишком откровенной.
– Проклятие. – Он потер руками лицо.
– Думаешь, они считают, что мы занимаемся тут любовью?
Он взглянул на нее и понял, что ей совсем не до смеха. Страсть схлынула, Саския осознала случившееся, и теперь ее глаза были полны ужаса.
Он сел рядом, но старался к ней не притрагиваться, боялся не совладать с желанием овладеть ею. И все-таки погладил ее по волосам.
– Но это не так. И еще – все, что мы делали, мы делали не для них. Это было не представление по договору.
Она вздохнула:
– Я знаю.
– Вот как? – Он заправил темную прядь волос за ухо. Кажется, не трогать ее уже было выше его сил.
Она смотрела на него, как будто изучая.
– Но мне действительно хочется целовать тебя.
– А я действительно хочу, чтобы ты меня целовала.
– Я тоже это знаю.
– Я рад.
Он вдруг понял, что ему не хочется уходить и не хочется с ней расставаться. С ней было так спокойно, так приятно. И пусть так будет… Почему бы им не продолжить начатое? Во всяком случае, до свадьбы Мей.
– Насколько я помню, в юности на этой кровати дело не ограничивалось интимными прикосновениями и поцелуями. Но по нашему договору это не входило в условия…
– Давай считать, что мы пересмотрели эти условия. Я согласна. А ты?
Он взглянул на нее и вдруг расхохотался:
– Да ты просто прирожденный дипломат, не хочешь работать на меня?
– Я люблю быть боссом.
– Кажется, ты просто моя копия, только в женском обличье.
И тут Нейт вспомнил, как, увидев ее впервые, в нелепой шляпе и мешковатом кардигане, такую взъерошенную и такую непредсказуемую, решил, что в жизни не встречал существа более далекого и отличного от него. Но чем больше он узнавал Саскию Блум, тем больше находил сходства между ними. Ему нравились ее решительность, даже упрямство, они оба из тех, кто сам строит свою судьбу. Они равны во многих отношениях.
Она вдруг легко вскочила и пошла к двери.
– Чем быстрее мы пройдем через унижение, тем лучше для нас обоих. Давай покончим с этим немедленно.
– Ты просто потрясающая женщина, Саския Блум, – сказал Нейт, беря ее за руку.
– Только никогда не забывай об этом.
Глава 5
Что ты сделала?! – Лисси повысила голос, чтобы быть услышанной.
Они сидели на диванчике в нише уютного бара «Кейв-Хаус»
[1]
, действительно напоминавшем сумрачную пещеру своим оформлением, где местная рок-группа с большим шумом и рвением исполняла хиты прошлых лет.
– Я поцеловала его сама. – Она старалась говорить легко, но в голове звучало: «Как глупо, как глупо, как глупо».
– Ну и что? Ты уже целовала его раньше, я помню. Около такси. И потом в его офисе.
– Но я опять его целовала.
– Где теперь?
– В его доме, семейном гнезде Маккензи. Мы были одни в его спальне, которая принадлежала ему когда-то в детстве. Там были самодельные яхты, книги и бейсбольные перчатки. Все сохранилось с тех пор в нетронутом виде.
– Ну и что?
– Но ты не поняла. Я его целовала, и когда моя рука была у него на… Ну, ты понимаешь, вошла его мать. Ты представляешь ее ужас. Я, наверное, сразу упала в ее глазах.
Лисси посмотрела на подругу большими глазами, потом схватилась за живот и откинулась на низкий продавленный диван.
– Мы почти не разговаривали по пути домой, – продолжала Саския, – он проводил меня до двери, поцеловал на прощание в щеку и уехал домой.
Лисси немного успокоилась, отдышалась и взглянула на подругу.
– Ты еще ругаешь меня за неуправляемость и непредсказуемость в отношениях с мужчинами. Но на этот раз ты меня перещеголяла.
– Нет, мы просто пересмотрели условия своего соглашения.
– Настолько, что скоро настанет день, когда я приду к тебе домой и увижу, что на входной двери висит его галстук, как знак: «Не беспокоить».
– Пока до этого не дошло. Такой вариант мы даже не обсуждали.
– Вы не обсуждали тему секса? Но, милочка моя, я же видела его фото. Тут все рассуждения абсолютно бессмысленны, ты просто сдашься без боя, никто не в силах устоять перед таким мужчиной. Об этом не может быть и речи.
Саския нервно сглотнула комок в горле, живо представив, как она отдается Нейту.
– Мы поступили правильно, что вовремя остановились.
– Ничего подобного. Зачем вам останавливаться, объясни мне, если сможешь.
– Потому что это все усложнит.
– Какие глупости. Чего тут сложного? Вы целуетесь, потом скидываете с себя одежду, потом он…
– Но у нас все это временно, – запротестовала Саския, пытаясь прогнать живые картинки, рисуемые воображением, она уже видела перед собой Нейта, обнаженного…
– Все любовные связи временны, милочка. Но это не значит, что каждая следующая не приносит новые ощущения и надежды.
– Нейт – не просто интрижка. И его невозможно заполучить, как другого. Он как сейфовая дверь банка – надежная, крепкая, за которой полно скрытых тайн, очень хочется попасть внутрь, но это за гранью возможностей.
– А ты постучи погромче. Потому что за этой дверью, я уверена, настоящие сокровища.
Саския в ответ озабоченно сдвинула брови.
