— Скорее, Ник, ты предоставляешь мне уникальный шанс нарушить устоявшуюся традицию.
— Какую?
— Заниматься любовью лишь по воскресеньям. Это опасная тенденция, грозящая перерасти в привычку. Ты готов ее нарушить?
— Постараюсь по мере сил. Жаль, что мне уже не двадцать пять лет.
— Тебе немного больше — и хорошо. Кому нужны неуемные силы, если их обладатель понятия не имеет о всяческих изысках и считает женщин такими же неприхотливыми существами? Конечно, энергия с годами убывает, зато осведомленность возрастает — все сбалансировано. А качество в этих вопросах куда важнее количества. Тебя по уровню компетентности я бы назвала мэтром, стоящим выше любой критики.
— Спасибо. Подсластила пилюлю. Знаешь, я сейчас подумал… Когда мне было тридцать, тебе только четырнадцать. Понимаешь?
— Честно говоря, нет. Ну и что?
— У меня уже родился ребенок, а ты еще в школе училась. Видно, всему в жизни назначен свой срок. И все-таки… Из-за многого обидно. Молодым уже никогда не будешь… Время движется неравномерно — рывками… Иногда чувствуешь себя мальчишкой, а в зеркало посмотришь… Ты как-то назвала меня осенним наваждением. Очень верно. Я действительно… засыхающий куст.
— День рождения настроил тебя на минорный лад? Меня этот праздник тоже перестал радовать. Ничего. Главное, чтобы зима не наступила раньше срока. А осень бывает очень долгой, солнечной, осенью урожай собирают, и желуди падают, чтобы новые дубы выросли, и деревья прихорашиваются напоследок… Если захочешь, Ник, я продлю твою осень. Со мной она будет длиться и длиться. При молодой женщине и мужчина остается молодым.
— А обратное верно? При старом мужчине и женщина быстрее стареет?
— Нет, Ник. И вообще, что за несвоевременные разговоры? Будут у тебя еще и весна, и лето, и пляжные красотки в бикини. Правда, на них советую только смотреть — с приличного расстояния… Ой, я вспомнила! Могу рассказать тебе потрясающую историю, как я оформляла подарочный рождественский каталог, где все товары рекламировали длинноногие девицы в костюмах Санта-Клауса. Одна сидела верхом на олене…
— Про оленя расскажешь завтра. Спи, трещотка.
* * *
В конце следующей недели Полин предприняла еще одну попытку развязаться с работой над буклетами: Николас должен был, наконец, лично утвердить каждую готовую полосу и — что гораздо важнее — завизировать макеты обложек, которые он еще ни разу не видел. Серебряную обложку первого проспекта, состоявшего всего из восьми полос, Полин выдержала в стиле изысканной простоты. Заголовок вверху коротко гласил: «Ведущие технологии», внизу, в квадрате (тоже серебряном, но более темного тона), слева столбцом шли слова «Прочность. Долговечность. Комфорт. Качество. Дизайн», справа была изображена белоснежная угловая ванна-полукружье. Этот слепящий цветовой акцент благополучно уравновешивался крупным логотипом фирмы, помещенным наверху рядом с заголовком.
Обложкой второго, двадцатичетырех страничного проспекта Полин гордилась больше. На идеально белом фоне размещался огромный, полупрозрачный куб. Он был доверху заполнен голубой водой, в которой в соблазнительной позе, скрестив неправдоподобно длинные ноги и стыдливо склонив голову, сидела обнаженная женщина цвета металлик — глянцевито сверкающая, стилизованная под компьютерно-анимационных героинь. Николас долго смотрел на нее, традиционно барабаня пальцами по столу. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Что за русалка в аквариуме, Полин?
— Тебе не нравится?
— Прости, но я не понимаю. Какое отношение все это имеет к нашей продукции?
Полин начала заводиться:
— Вот именно, не понимаешь. Чего ты хотел? Чтобы обложку украшал добренький старичок с газетой в руках верхом на унитазе? Или вылезающая из ванны традиционная улыбающаяся дура с полотенцем на голове? Да, это нечто ирреальное, но имеющее вполне конкретное отношение к твоей продукции. Основные компоненты ассоциативной связи: вода, емкость, ну и, конечно, женщина. Ты говорил еще при нашей первой встрече: проспекты должны привлекать внимание, бросаться в глаза. Пойми, именно эта русалка в аквариуме, как ты изволил выразиться, и будет главной приманкой. Из-за нее одной буклеты расхватают. Уж я-то знаю свое дело!
— Тише, тише… Ну, хорошо…
— Ник, я лучше разбираюсь в дизайне вообще и его современных тенденциях в частности! По стилю композиции можно с точностью до года установить, когда она создана. Я не отстаю от времени, а ты застрял в конце семидесятых. Тебя бы устроило, если бы на обложке усатый длинноволосый идиот заматывал свои достоинства махровым полотенцем? Тогда это было очень модно!
— Тише, не тараторь! Я не знаю, что было модно в конце семидесятых, но эта жуткая девица меня пугает, она похожа на киборга из жидкого металла. Точно… Очевидные аллюзии с третьим «Терминатором». Ты его видела?
— К счастью, нет. Не все такие пугливые. И вообще, какой «Терминатор»? Ты упрекаешь меня в плагиате? Это мое авторское решение, и только мое!
Николас со вздохом приподнял очки и потер переносицу.
— Сбавь обороты, Полин. Я ужасно устал. Хорошо, я готов утвердить этого Железного Дровосека в женском обличье. И все, с обложками мы разобрались — окончательно. У меня нет сил, анализировать и спорить, я доверяю твоему чутью. Может, я действительно старомоден. Пусть будет аквариум с голой стальной дивой. И пусть тинейджеры ее вырезают и прикалывают над кроватью. Давай смотреть, что внутри.
Пролистнув несколько страниц, Николас недоуменно сдвинул брови.
— В чем дело? Ты изменила фон?
Полин едва заметно кивнула. Почему-то в последний момент однотонный фон подложек показался ей слишком скучным, и она, поддавшись настроению недавно прожитых недель, расцветила его парящими в воздухе осенними листьями. Николас выдержал красноречивую паузу.
— К чему эта живопись, Полин? Все было изящно и скромно: ненавязчивые сиреневые, голубые тона. И вдруг какие-то… детские рисунки. Что за намеки? Что наша продукция так же ненадежна, как облетающие листочки? Что мы доживаем последние дни? Мы будем распространять проспекты весной, так неужели нам следует сознательно портить настроение потенциальным партнерам давно забытым листопадом? Да и вообще… Извини, но мне этот желто-оранжевый фон кажется немного ляповатым.
Полин чуть не задохнулась от оскорбления. Сначала ее попрекали металлической красоткой, которой она так гордилась, — обозвали плод ее долгого труда Железным Дровосеком, каким-то киборгом. Теперь заявили, что ее листья выполнены на детском уровне. Ее высокохудожественные листья!
— Может, тебе стоило нанять другого дизайнера, Ник?
— Нет, ты очень дельный дизайнер. И с обложкой ты меня убедила. Но я прошу вернуть тот фон, который был. В данном случае, я имею право настаивать, я заказчик. И давай без обид. Не надо смешивать личную жизнь и работу. Понимаешь?
Мерцающий монитор и окружавшие его предметы начали раздваиваться и расплываться перед глазами. Полин вскочила. Она не хотела демонстрировать слезы — еще не хватало, чтобы Николас счел их нарочитыми.
