— Алло…
— Привет. Оказывается, ты сегодня у нас побывала?
— Твой цербер Марша обо всем тебе докладывает?
— Это ее работа.
— Да, Ник, побывала. Можно сказать, я еще одной ногой у вас: иду по улице, приближаясь к собственному дому… Знаешь, прощание с твоей конторой оказалось очень грустным. Целый этап жизни закончился. И ты для меня больше не заказчик.
— Стоит ли переживать по такому ничтожному поводу? А вдруг я выступлю в твоей жизни в каком-нибудь новом качестве? И это ознаменует начало нового этапа?
Полин поскользнулась и была вынуждена опереться на припаркованный рядом с тротуаром автомобиль, чтобы не упасть.
— Ты объяснишь, что имеешь в виду?
— Да, но не сейчас. Жаль, я тебя сегодня не видел. Ты, как всегда, напоминала по расцветке диковинный оранжерейный цветок?
— Нет, скорее актуальную елку — в моем одеянии преобладали зеленые тона… И когда же ты объяснишь свои слова?
— В самом ближайшем будущем. Что ж, Полин, рад был услышать твой голосок, но для дальнейшей беседы катастрофически не хватает времени. Понимаешь? Я позвоню завтра. Целую, трещотка.
Полин уже давно размышляла, не стоит ли посвятить Кати, в перипетии ее отношений с Николасом — хотя бы в общих чертах. После этого телефонного разговора со всей очевидностью стало ясно: пора обрисовать ситуацию дочери. В субботу Полин выбрала момент, когда Кати пребывала в более-менее благостном настроении. Сидя с ногами в кресле, она сосредоточенно корпела над хитроумной головоломкой: какой-то островерхой пирамидкой, по которой во всех направлениях двигались маленькие разноцветные шарики. Полин некоторое время наблюдала за стремительными, но вполне осмысленными манипуляциями Кати, в очередной раз, удивляясь ее потрясающему пространственному мышлению и заодно собираясь с духом.
— Послушай, Кати, я хочу с тобой поговорить. Только выслушай меня спокойно, ладно? Я начну с главного. Понимаешь, в моей жизни — в нашей жизни — многое может измениться. Есть один человек…
— Твой любовник, который прислал мне в подарок дурацкую кружечку?
Полин осеклась. Ее несносная дочь порой бывала на редкость бестактна.
— Эта кружечка совсем не дурацкая. Он, кстати, был не обязан вспоминать о твоем существовании, выбирая сувениры. Но вспомнил. Он очень хороший человек.
Кати на секунду оторвалась от головоломки, взглянула на Полин исподлобья, улеглась и забросила ноги на спинку кресла.
— Как его зовут?
— Николас. Кати, ты можешь общаться со мной нормально, а не вниз головой?
— Я и общаюсь нормально. Просто мне захотелось полежать. Ну, так, он хороший человек, он шлет мне подарки, что дальше? Он решил на тебе жениться?
Полин решила, во что бы то ни стало не взвинчиваться, а ровно довести разговор до конца.
— Не знаю, милая. Мне кажется, всякое может произойти. Мы с Николасом несколько месяцев присматривались друг к другу, но теперь наши отношения очень серьезны. Мы оба испытываем очень глубокие чувства. Я даже не исключаю, что мы с тобой переедем к нему.
— Мне выделят комнату или чулан под лестницей, как Гарри Поттеру?
— Пожалуйста, перестань! Зачем ты так реагируешь на каждую мою фразу? Ну, хочешь, я объясню тебе, словно маленькому ребенку, что мамочка тебя любит и будет любить всегда? Что я больше не собираюсь заводить детей, и братики с сестричками у тебя не появятся? Разве что один братик…
Кати проворно приняла вертикальное положение. Ее удлиненные, как у лисы, глаза расширились от удивления.
— То есть?
— У Николаса есть сын, — твой обожаемый Отто из субботнего сериала. Кстати, на самом деле этого юношу зовут Томом. И у тебя имеется шанс стать его сводной сестрой.
В головке Кати началась напряженная мыслительная работа, — от Полин это не могло скрыться. Она поздравила себя с вовремя сделанным верным ходом. Наконец Кати прервала затянувшуюся паузу:
— И когда ты познакомишь меня, со своим Николасом?
— При первом же удобном случае. Поначалу, естественно, возникнет некоторое напряжение, но я постараюсь это самортизировать…
— А как он будет ко мне относиться?
— Хорошо, конечно. Он очень добрый, уравновешенный…
— А приставать ко мне в твое отсутствие он не будет?
Моментально, выбитая из колеи, Полин чуть не сорвалась на крик.
— Не говори так! Ты насмотрелась всяких идиотских фильмов, и ток-шоу! Если послушать этих психопаток, так каждую вторую в детстве изнасиловал родной отец или отчим! Одна из модных ныне страшилок для взрослых! Среди сотни моих знакомых нет ни одной женщины, которой бы довелось это пережить! Ни одна, даже не слышала об этом свинстве! Я знаю один непреложный, святой для меня закон: если мужчина любит женщину, то он любит и ее ребенка. И не той любовью, о которой ты в последнее время рассуждаешь с таким знанием дела.
— А он тебя любит?
Ораторский порыв Полин сразу же угас.
— Я надеюсь, Кати… Что касается моих отношений с Ником, я вообще надеюсь только на лучшее. Пойми, он мне очень дорог. Я не нахожу в нем недостатков. Я просто парю на розовых облачках… Сладкая моя, ты столько раз говорила, что желаешь мне счастья. Зачем же ты так ощетинилась? Ах, если все сбудется… У него настоящий пряничный домик — прямо из сказки. Ты будешь жить на втором этаже, в комнате, залитой солнцем. Согласись, в этом смысле у нас не очень удачная квартира. Окна выходят на север и на запад, в твоей спальне всегда не хватает света…
Кати подтянула колени к подбородку и вновь принялась крутить головоломку.
— Ну и скоро это произойдет?
— Понятия не имею. Может, скоро, может, нет. Я, конечно, оглушила тебя этой новостью, да? Она утрясется в твоей головке за ночь, милая. Утром проснешься и сама увидишь, что воспринимаешь ее куда спокойнее.
Когда Кати ушла к себе, Полин еще долго стояла около занавески и смотрела в темноту. В окне соседнего дома вспыхивал и угасал странный сиреневый огонек — то ли там мигала детская игрушка, то ли заблаговременно заготовленное елочное украшение. Полин вспомнила, как однажды купила маленькой Кати пластмассовую волшебную палочку, мерцающую разноцветными огнями. Может, она зря рассказала дочери про Ника? Может, еще рано планировать тихое совместное счастье и выдавать желаемое за действительное? Впрочем, мучиться сомнениями осталось недолго. Ее будущее должно определиться совсем скоро: насколько она знала мужчин, они всегда старались приурочить сообщения первостепенной важности к определенным календарным датам. В воскресенье Кати демонстративно не вспоминала о вчерашнем разговоре и полдня сидела за компьютером, играя в какую-то нескончаемую игру, в которой хорошие гномы в зеленых колпачках тащили куда-то мешки с золотом, а плохие гномы в красных колпачках пытались им помешать. Она раскрыла рот только на обратном пути в школу.
