– Мечтаниями. Чем еще я могу заниматься?
– Что за мечтания?
Бернс пожал плечами. Палмер поймал это движение в зеркале и мгновение смотрел не на свое отражение, а на Бернса.
– Что-нибудь конкретное?
– Некоторые местные ребята могут быть нам полезны – юристы в основном. Я разъяснил им, что для их клиентов, которым нужны займы, сберегательные банки не могут сделать ни черта. Только коммерческие банки могут им помочь.
– Ты давал какие-нибудь обязательства?
– Насчет голосования? Слишком рано.
– Я имею в виду займы.
– Насчет займов? Я? – Бернс повернул руки ладонями вверх. Сложил их и прижал к груди.– За кого ты меня принимаешь – за дурака какого-нибудь, что ли?
– Просто спросил.
– Вуди!..– И опять слово, казалось, повисло над их головами.– Вуди, деточка,– продолжал Бернс,– ты, ей-богу, злишься на меня. Признайся.
Палмер скорчил зеркалу гримасу, сердясь на себя за то, что не сдержался и продемонстрировал Бернсу свое недоверие. Прежде чем ответить, он старательно завязал галстук.– Мак,– начал он,– я полностью доверяю твоему благоразумию. Я доверяю твоим суждениям, твоей политической проницательности, твоей преданности, твоей энергии. Единственная вещь, которой я не доверяю,– это твоей способности быть банкиром. Как банкир ты никуда не годился бы. Вот почему, когда ты сказал, что ведешь переговоры о деловых займах, я действительно удивился. Улыбка расколола узкое лицо Бернса, его тонкая нижняя губа оттопырилась от удовольствия.
– Я не банкир, нет. Верь мне, деточка, я это знаю. Но я и не дурак. Финансовые детали я оставляю тебе.
Палмер повернулся и посмотрел на него в упор.
– Поэтому я здесь? Чтобы говорить о займах?
Длинные худые руки Бернса рванулись к Палмеру ладонями вверх в красноречивом жесте отрицания.
– Никогда, Вуди, дорогой, я не поставлю тебя в такое положение. Подумай, кто поверил бы намекам Мака Бернса на займы? Но когда Мак Бернс и Вуди Палмер толкаются по Олбани вдвоем, тогда уже верят. Намеки могут так и не стать делом никогда, даже через миллионы лет, но им верят. Так я и сказал тебе, Вуди, я занимался мечтаниями.
– Как я и сказал тебе, Мак, именно поэтому ты никогда не станешь банкиром.
Бернс некоторое время молчал.
– Спасибо,– произнес он наконец.
– Ты не должен считать это комплиментом.
– Не за это. За исправление моей грамматической ошибки.
– Какой ошибки?
– Не притворяйся, Вуди. Я сказал: «Так я и сказал», ты поправил: «Как я и сказал». Как я и сказал, Вуди, я не дурак. И спасибо за намек.
– У меня этого и в мыслях не было. А теперь, кто на кого сердится?
Желтовато-карие глаза Бернса глядели невозмутимо, почти равнодушно. Потом в них появилась усмешка.
– Прости, старик,– сказал он,– Когда я буду знать тебя лучше, я объясню, что происходит со мной от подобных вещей,– он постучал себя в грудь.– Внутри.
Палмер разгладил галстук вдоль пуговиц рубашки и, придерживая его рукой, приколол изнутри булавкой с белым шариком на конце. Неожиданно ему пришло в голову: что, если бы не Вирджиния, а Бернс нашел булавку, которую он уронил тогда в его квартире? Он тряхнул головой, как бы переводя свои мысли на главный путь.
– Тем не менее у меня есть кое-какие сведения для тебя,– сказал он.
Выражение полного безразличия снова появилось на лице Бернса.
– Да? – Слово прозвучало плоско, без малейшей окраски.
– Биржевые сведения. Хочешь?
Бернс усмехнулся:
– В любое время, лапочка.
– Они, наверно, покажутся тебе забавными,– начал Палмер.– Может быть, «забавными» не то слово. Банальными. Я говорю об акциях ЮБТК.
Бернс рассмеялся:
– Вот это новость. Они поднимаются уже в течение месяцев.
– Но медленно.
– Ты предсказываешь большой скачок?
– Когда он начнется, акции ЮБТК за два дня поднимутся на 10 пунктов.
Брови Бернса медленно сдвинулись:
– Почему?
– Никаких комментариев. Просто сведения.
– Хорошо. Когда?
– Это – единственное, чего я не могу сказать определенно.
– Забавно, что ты не знаешь.
– Если бы я сам каким-то образом готовил этот скачок,– объяснил Палмер,– тогда я мог бы сообщить тебе «когда». Но от меня это не зависит. И ни от кого в ЮБТК.
Бернс подался в кресле вперед.
– Тогда от кого же?
Палмер пожал плечами. Он взял свой стакан, сел в кресло, через кровать от Бернса.
– За неизвестного благодетеля. Бернс автоматически поднял свой стакан, но выпить забыл.– Вуди, деточка, не разыгрывай меня. Откуда ты взял все это?
Палмер медленно выпил и, открыв чемодан, вытащил оттуда несколько папок.
– Списки сделок,– сказал он.– Начиная с 30 октября. Кто продавал. Кто покупал. Все здесь.
Бернс встал и медленно, широко обошел кровать. Палмер следил за ним. Бернс избрал самый длинный путь, видимо, стараясь не выдать своего неожиданного интереса к спискам.– Что же там такое? – спросил он.
– Кто продавал, кто покупал.
– Ну-ну. Но что это тебе говорит?
– Ничего.
– Совсем?
– Абсолютно ничего.
Бернс склонил голову набок.
– Ты разыгрываешь меня, Вуди?
– Он вернулся к своему креслу и опустился в него. Палмер заметил, что списки перестали его интересовать.
– У нас есть время для разговора? – спросил Палмер.
– Пять-десять минут.
– Ты помнишь большую битву, когда Роберт Р. Янг захватил контроль над «Нью-Йорк Сентрал?»
– Конечно. Кто не помнит?
– Мой отец был довольно-таки крупным акционером, частным, а не как представитель банка. Будучи преданным администрации Уайта, он был абсолютно уверен, что Янг не сможет забрать у них «Сентрал». Когда началась большая открытая баталия, он следил за каждым ударом, и, даже когда она закончилась победой Янга, мой отец все еще не мог этому поверить.
– Но это было, в самом деле, удивительно.
– Несмотря на весь свой опыт, отец не имел представления, как в наши дни достигается победа в битве на высшем уровне, за руководство. Он думал, что шум и драка свидетельствовали лишь о крупной заявке Янга на покупку акций.
– А разве было не так? – спросил Бернс.
Палмер улыбнулся, потягивая напиток.
