— А вы уверены, что Григорий Вальтерович хочет с вами разговаривать?
— Я думаю, ему будет интересно познакомиться с человеком, который отправил в нокаут Пчелку. — В ответ я тоже улыбнулась.
— Не понял, — вмешался сам Пурга, раздвигая своих парней, как ворота. Он посмотрел на меня снизу вверх и зло спросил: — Это ты, что ли, та случайная прохожая?
— Это я, — не без гордости ответила я.
— И какого рожна ты полезла не в свое дело? — Пурга попытался запугать своим авторитетом и попер прямо на меня, выпятив грудь. Но когда его грудь наткнулась на мой пупок, немного сбавил обороты и сделал шаг назад.
— Я выполняла свою работу.
— Какую еще работу? — Его ноги сами собой направились ко мне. Но потом парень опомнился — один раз он уже пытался столкнуться со мной грудь в грудь, но выглядело это слишком комично. Поэтому Пурга из последних сил заставил себя тормознуть и ретироваться, пока все отделение милиции, возле которого мы стояли, не разразилось громким хохотом, наблюдая, как самоуверенная моська катит бочку на слона. Я, разумеется, далеко не слон, но рядом с Пургой ощущаю себя как минимум слоненком.
— Я охраняю Александра Егоркина, — соврала я для пользы дела.
— Ой, не смешите меня. — Пурга глупо хихикнул и взглянул на своих мордоворотов. Те, как по команде, заржали. — Значит, Санька в штаны наделал и телохранителем обзавелся? Ха-ха-ха. А денег, видать, у парня немного, так он бабу взял, чтоб подешевле было.
— Я стою дороже твоих ребят. — Я высокомерно посмотрела на качков. — Могу с обоими справиться за несколько минут. Хочешь убедиться? — Я перешла на «ты», позабыв о предупреждениях Порошина.
— Что ты сказала? — Один из них шагнул мне навстречу и попытался схватить за плечо. Но Пурга тормознул своего парня.
— Подожди, не забывай, где мы находимся. — Пурга кивнул в сторону отделения. — Перенесем ваш спарринг в другое место и на другое время. — Он посмотрел на меня оценивающим взглядом. — Твоя самоуверенность и решимость подсказывают мне, что я имею дело с Евгенией Охотниковой. Я прав?
— Прав.
— Мне рассказывали о тебе серьезные люди, на которых ты работала. И ты хочешь сказать, что этот никчемный и безденежный Егоркин нанял тебя в качестве охраны? У него лишние деньги завелись или он сразил тебя своей мужской статью и безудержной страстью в постели? — Пурга заржал, его ребята вновь поддержали остроумного босса.
— Нет, Александр ничем меня не сразил и денег не заплатил. Но мне он нужен живым и желательно невредимым.
— Могу я узнать, зачем?
Я не спешила с ответом, оглядываясь по сторонам в поисках уютного местечка для беседы. Стоять на улице в десятиградусный мороз, пряча лицо от ветра, и вести серьезные разговоры было не очень удобно. Сообразительный малый Пурга догадался о моих намерениях и скомандовал одному из парней:
— Зайди в «Бабочку», пусть приготовят нам столик.
Парень молча направился в находившееся поблизости с отделением милиции кафе с согревающим названием «Бабочка».
— Кофе будешь? — спросил у меня Гриша.
— Буду. И пирожное тоже буду, — не растерялась я.
— Тогда пошли.
И мы поплелись в сторону кафе. Пурга старался идти чуть впереди, второй его охранник шел следом, я замыкала вереницу.
«Бабочка» встретила нас зажигательной песней в исполнении Верки Сердючки. Великовозрастный администратор кафе с сияющей улыбкой поприветствовал Григория Вальтеровича и проводил к столику. На меня по-прежнему никто не обращал внимания: ни мой спутник, предпочитающий держаться на три-четыре шага впереди меня, ни его бдительный охранник, ни противный администратор. Я, как собачка, плелась позади всех и думала, как бы отомстить этому мальчишке за такое невнимание к моей персоне.
Мы уселись на балкончике, отделенном от всего зала резными ставнями с разноцветными бабочками из папье-маше. Столик был накрыт на двоих, бдительные охранники в тренировочных костюмах сидели при входе на балкончик, за резными ставнями. Нам принесли кофе, вазу с фруктами и десяток эклеров на подносе.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — поинтересовался Пурга.
— О Егоркине. Зачем он вам?
— Зачем он мне? Он убил моего друга, а потом попытался прикрыться моим же именем. И после этого ты спрашиваешь, зачем он мне? — Гришка не на шутку разошелся, от злости раскраснелся, как рак, раздул ноздри и еще пару минут изрыгал проклятья в адрес несчастного студента ПТУ Александра.
— Друг, которого он якобы убил, это Слон?
— Он не якобы убил, он убил. — Глаза Пурги горели от ярости.
— Григорий Вальтерович, я так понимаю, что информацию эту вы получили от какого-нибудь дворового мальчишки лет четырнадцати?
— Не твое дело, от кого я получаю информацию.
— Да, спорить не буду, это дело не мое. — Я была сама покладистость. — Но я хочу спросить о другом, вы нашли водителя злополучной фуры?
— Нет пока. Но мы этого гада из-под земли достанем, и поможет нам Егоркин.
— Сомневаюсь, что Александр сможет вам помочь. Он понятия не имеет, кто сидел за рулем машины.
— Да он сам нанял этого человека! — Пурга уже начал кричать. — Что значит, он понятия не имеет?
— Вы ведь говорили о безденежье и о никчемности Егоркина? Откуда у человека с его достатком и положением такие возможности: найти человека, угнать фуру? Он приписал себе чужие заслуги, чтобы поднять свой авторитет в глазах дворовых мальчишек, а именем вашим прикрылся только потому, что у многих возник логичный вопрос, откуда у студента ПТУ такие возможности. А ваше имя кое-что значит, достаточно сказать — Пурга — и все вопросы отпадают. Саша же не знал о вашей дружбе со Слоном.
— Ты просто выгораживаешь своего любовника. — Пургу не очень устраивал подобный расклад, если все окажется правдой, он будет выглядеть глупо в глазах своих товарищей.
— Егоркин слишком примитивное создание для любовных утех, я предпочитаю настоящих мужчин. — Я недвусмысленно посмотрела на Пургу. Он растерялся и отвел глаза в сторону.
Мальчишка, ему бы только бравадничать, а на деле обычный сопляк, который без авторитетного папочки гроша медного не стоит.
— Где ты его прячешь?
— Я его не прячу, он в больнице.
— Нет его там, сбежал. А если бы совесть его была чиста, он бы не прятался, а пришел и поговорил.
— Ты бы позвал его, он бы пришел и поговорил. А ты же по-человечески не можешь, все костоломов своих подсылаешь. — Я снова перешла на «ты».
— Я таких, как он, не приглашаю в гости, они ко мне либо сами приходят, либо на инвалидном кресле приезжают.
— Если пообещаешь выслушать его без рукоприкладства, я поговорю с парнем, он сам к тебе пожалует и все объяснит.
