— А ты много «папе» задолжал? — продолжал любопытствовать Петр Александрович.
— Двадцать тысяч «зеленых», — ответил Никита таким тоном, как будто речь шла о ста рублях.
Мне понравилось, что Никита вел себя внешне спокойно. Я отдавала должное его выдержке. После всего того, что ему пришлось вынести, он еще находит силы держать себя в руках. Но с другой стороны, если бы Панкратов дал сейчас волю эмоциям, то еще неизвестно, чем бы все это закончилось и смог ли бы он получить деньги. На коне все-таки был Петр Александрович. Именно от него сейчас зависело, сколько времени Никите и Егору можно будет спать спокойно. Только я не совсем уверена, что Никита сильно выиграет, вновь откупаясь деньгами.
И тут постучали в дверь.
— Да, Леночка, заходи, — разрешил управляющий.
На пороге появилась девушка приятной внешности лет тридцати. Она соответствовала обычному стандарту секретарши — высокая, стройная блондинка с лицом, явно не испорченным интеллектом.
Я была немного разочарована, потому что мне казалось, что в таком солидном заведении, как банк, секретарши иные: на первом месте должны быть не внешние данные, а наличие ума. Хотя, может, я просто строга в своих суждениях, и на самом деле Лена не так плоха в качестве секретарши, как я подумала. Внешность бывает крайне обманчива.
Леночка поставила кофе на стол вместе с красиво разложенными на тарелке бутербродами и молча удалилась.
— Угощайтесь, — Петр Александрович сделал широкий жест и пригласил нас к столу.
Я отпила глоточек и поняла, что больше этой гадости не хочу. Кофе был какой-то кислый. Интересно, а своего шефа Леночка тем же травит или это только мне выпала такая честь? Я посмотрела на Никиту, которого тоже передернуло от бурды в чашке. Мне стало легче, что не одну меня здесь травят. Но, видимо, Петру Александровичу в чашку налили именно кофе, а не ячменный напиток, потому что его лицо не выражало ничего, кроме удовольствия.
— Петр Александрович, вы меня, конечно, извините, но полчаса, кажется, уже прошло, — нетерпеливо сообщил Никита.
— Никита, ну куда ты торопишься? Все сейчас будет сделано в лучшем виде. Ты же сам прекрасно понимаешь, что мы идем тебе навстречу, потому что большие суммы надо заказывать за неделю, минимум дней за пять, а тебе через час вынь да положь, — пожурил Панкратова Петр Александрович.
— Я все прекрасно понимаю, но у меня нет пяти дней, а тем более недели. Если ты так осведомлен о моих делах, то должен знать, что стреляли в моего Егора.
— Что? — изумился управляющий. — Я не знал. Неужели «папа» опустился до такого?!
— Представь себе, — саркастически усмехнулся Никита. — Причем я же не просто так отказался платить ему. Я купил это право, и он сказал, что той суммы достаточно. Но позже заявил, что ее мало.
— Такими темпами он тебя разорит, — предположил Петр Александрович.
— Это не так страшно. Были бы руки и голова, а остальное приложится. А вот если убьют или покалечат сына, это уже не поправишь. Я тогда, наверное, своими руками придушу эту тварь. Мне уже будет все равно, что со мной сделают, — в запале проговорил Никита.
— Не горячись ты так, Андреич, — попытался охладить Панкратова Петр Александрович. — Все образуется, потерпи немного.
— Да я-то потерплю, главное, чтобы они подождали. Но мне кажется, что они этого делать не хотят.
Никита еще раз отхлебнул кофе, после чего решительно отставил чашку в сторону.
Все это время я была сторонним наблюдателем. Мне было очень интересно, до чего же они договорятся. Но результата я так и не дождалась. Единственное, что я из своих наблюдений почерпнула, так это то, что Петр Александрович тоже не в восторге от деятельности пресловутого «папы».
Интересно бы посмотреть на грозного «родителя», который держит в страхе сильных мира сего.
Я всю жизнь хотела быть очень богатой, чтобы ни перед кем не отчитываться за каждую потраченную копейку. Но, как оказалось, у богатых свои причуды. Они тоже плачут — от более богатых дяденек.
У меня недавно был один клиент — милый и очень симпатичный. Совершенно бедный, можно сказать, почти нищий… директор табачной фабрики. Сам он не курит — и откуда у него столько денег на сигареты? В общем, здоровье свое ему было жалко, но трубочки курительные собирать он страсть как любит. Так вот из-за одной своей такой трубочки он чуть на тот свет не отправился. Хорошо, что у него была я. Правда, в отличие от Никиты этот деятель попытался сэкономить даже на себе, торгуясь со мной за каждый цент, но, когда его приперло к стенке, он согласился на все мои условия. Десять долларов, правда, все же зажал. Ну да я на него не в обиде. Я тоже хороша — заломила запредельную цену. Так что внакладе не осталась.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Петр Александрович снял трубку.
— Ермаков. Да, несите сюда, бумаги тоже оформим здесь, — приказным тоном проговорил управляющий.
Я догадалась, что звонок напрямую касался нашего с Никитой визита, и не ошиблась: через несколько минут в дверь постучали, и вошел молодой человек внушительных размеров с кейсом в руках. За этим человеком семенил коротышка в очках и с большим пузом.
— Вот, Петр Александрович, — проговорил карлик, — все сделано, как вы просили. Только теперь некоторые заявки придется выполнить в более поздний срок. Мы и так уже по сусекам поскребли, но двадцать тысяч все же намели, — улыбнулся коротышка.
«Хотела бы и я помести по таким сусекам», — подумала я про себя. Но потом сразу решила, что на жизнь мне хватает, поэтому не стоит завидовать чужим деньгам, если они приносят столько проблем.
— Спасибо, Николай Сергеевич, — поблагодарил коротышку Ермаков. — Вы свободны. Если из-за этого возникнут проблемы, то я на месте.
— До свидания, — Николай Сергеевич откланялся и вышел из кабинета управляющего. За ним последовал и детинушка, в присутствии которого довольно-таки просторный кабинет мне вдруг показался тесным.
— Ну вот, Никита Андреевич, ваши деньги. Все, как договаривались: двадцать тысяч в кейсе, а еще тысячу мы снимаем с вас за срочность заказа. Я надеюсь, что без обид? — поинтересовался Ермаков.
— Какие тут могут быть обиды? Спасибо, выручил, Петр Александрович.
Никита пожал ему руку.
— Пересчитывать я не буду. Пусть этим занимается Арефьев.
— Ты хотел сказать — его «шестерки», — поправил Панкратова Ермаков.
— Точно.
Никита взял со стола кейс, набитый деньгами, подписал все необходимые бумаги и кивнул мне:
— Пошли.
— Да, — с готовностью сказала я и поднялась с кресла.
— Подождите, — остановил нас Ермаков, — я сейчас позвоню охране, чтобы вас проводили до машины. Все-таки не копейки в кейсе, деньги немалые. Еще одну такую сумму мы так быстро выдать не сможем, — предупредил Никиту Ермаков.
