— Только не говорите, что вы сейчас опять уедете на целый день, — захныкал малыш. — Ты, тетя Женя, нехорошая, я не люблю тебя больше. И не надо меня учить драться.
Никита вопросительно посмотрел на меня и Егора.
— Я что-то не понимаю, о чем вы говорите.
— Тетя Женя обещала научить меня драться, как она, — объяснил Егор отцу.
— Раз обещала, значит, научит, — пообещал Никита. — Но сейчас, малыш, нам действительно надо идти.
— Я не малыш, я уже большой мальчик! — закричал Егор.
— Вот видишь, — продолжал Никита воспитательную работу, — ты сам говоришь, что большой, поэтому должен понимать, что иногда у взрослых есть проблемы, которые им надо срочно решить, иначе будет очень плохо. Ты же не хочешь, чтобы твоему папе было плохо?
— Не хочу, — согласился Никита с доводами отца, вытирая слезы.
— Поэтому мы сейчас с тетей Женей сходим в одно место, а когда вернемся, то все вместе пойдем гулять в парк. Ладно?
— А вы с ней идете на свидание? — уточнил Егор.
— Нет, с чего ты это взял?
— Тогда почему она такая красивая?
Тут трудно было спорить: я действительно выглядела сногсшибательно. Я и сама это прекрасно знала, но когда то же самое говорит и пятилетний ребенок… Непросто объяснить ребенку, почему женщина вдруг в одночасье так преобразилась и из серой посредственности стала красивой принцессой. Ну, насчет посредственности я, конечно, загнула, потому что никогда таковой не была. Но то, что я сейчас выглядела совершенно не такой, какой привык видеть меня Егор, было чистой правдой.
На вопрос Егора мы с Никитой по немому договору решили не отвечать. Никита просто молча поднялся с пола, отряхнулся и сообщил мне, что готов.
Я посмотрела на него и подумала, что с нарядом я явно переборщила. Никита умел хорошо выглядеть в любом виде, но сейчас я его затмевала. Было похоже на то, что это я тащу его под венец, а не он меня. Мне стало даже обидно. Я понимаю, что брак у нас фиктивный, но все же и в него вступать без соответствующего прикида негоже.
— Женя, ты просто прелесть, — услышала я за спиной голос тети.
После этого мне вообще захотелось разрыдаться, убежать и переодеться в свои старые, но очень мною любимые джинсы. Однако вместо этого я разгладила платье и поблагодарила тетю за комплимент.
— Мы заберем Егора вечером, — пообещал ей Никита.
— Как скажете. Мне очень нравится проводить время в его обществе, — призналась тетя. — Другое дело, что он, наверное, уже устал от старой грымзы, — шутливо произнесла она.
Егор решительно подошел к тете Миле и взял ее за руку.
— Зачем ты так говоришь? Ты вовсе не грымза, и мне нравится быть с тобой. Просто я очень скучаю по папе.
Никита подошел к сыну, присел на корточки и проговорил серьезным тоном:
— Я обещаю тебе, сынок, что скоро все изменится.
Он поцеловал сына, и мы ушли.
— Знаешь, Женя, ты действительно потрясающе выглядишь, — уже в машине признался мне Никита. — Если честно, то я такого даже и не ожидал. Я чувствую себя полным идиотом. Может, заедем ко мне и я переоденусь? — предложил он.
— Как хочешь, — равнодушно произнесла я.
Мне и правда было уже глубоко на все плевать. Хотелось поскорее разделаться с этим маскарадом.
— Тогда сворачивай ко мне, потом заедем к знакомому за новым паспортом, а уже затем отправимся в загс.
— А ты уверен, что нас распишут сегодня? — засомневалась я.
— Конечно. Я не думаю, что там все богаты настолько, что откажутся от хорошего калыма, — усмехнулся Никита.
И я ничего ему не ответила.
Странная, и я бы даже сказала — страшная, у нас сейчас жизнь пошла. Деньги решают все. По крайней мере очень многое. Если ты не можешь получить что-то, как все, в порядке очереди, то твой волшебный бумажник, набитый не менее волшебными банкнотами, может это устроить без особых проблем и хлопот. Но справедливости ради стоит отметить, что деньги сами по себе приносят много проблем и головной боли. Вот я, например. В деньгах не стеснена. Нельзя сказать, что у меня их куры не клюют, однако спать могу спокойно, не переживая за свое здоровье. Правда, если мой очередной клиент не ввяжется в какую-нибудь заварушку. Но это все происходит из-за моей не слишком женской и не слишком спокойной профессии. Смени я ее, все пошло бы по-другому. Но и денег таких тоже не было бы.
Ой, что-то я в своих рассуждениях зашла в тупик. Надо прекращать думать, я к этому не склонна, зачем же тогда себя мучить? «Мысли пачкают мозги», — вспомнила я слова одного моего очень хорошего знакомого и сразу перестала думать.
Перед нами уже замаячил дом Панкратовых, и мне предстояло подумать немного о другом. Где парковать машину — у подъезда или за углом?
Решено было раньше времени не светиться, поэтому машину оставили в соседнем дворе. Но я понимала, что этот наш жест был сделан более для успокоения души. Мою машину все, кому надо, уже давно запомнили, поэтому в следующий раз взрываться будет она. Не дай бог, конечно, но все может быть.
К подъезду Никиты мы пробирались под балконами чуть ли не ползком. Но все обошлось благополучно. На этот раз никакие жлобы нас не поджидали, и по морде никто дать Никите не жаждал.
В квартире у Панкратова мы тоже не задержались. Никита быстренько переоделся, захватил с собой еще немного зеленой наличности, и мы направились в загс.
На выходе из подъезда нас остановила консьержка.
— Никита Андреевич, вас вчера тут милиция искала, а потом вечером приходил еще какой-то молодой человек, все выспрашивал, куда вы отправились и когда вернетесь. Я ничего ему не сказала. Во-первых, я все равно не знаю, куда вы делись, а во-вторых, если вы ему об этом не сообщили, значит, не его это и дело.
— А как он выглядел? — заинтересованно спросил Никита.
— Молодой человек ничем не привлекательной наружности. Но довольно мерзкий тип. Я бы даже сказала — какой-то скользкий. Он мне совершенно не понравился. Что-то все вынюхивал и высматривал, не верил, что вас нет дома, угрожал мне. Страху я с ним натерпелась… — Бабулечка перекрестилась.
— Да что вы говорите, тетя Глаша?! Вы уж извините, я вам столько хлопот доставил, — искренне сокрушался Никита.
— Ничего страшного, Никита Андреевич, работа у меня такая. Я же знала, куда шла. Да и вам вчерась несладко пришлось. Я, когда взрыв услыхала, подумала, что американцы на нас напали. А тут еще и машины, как с ума посходили, завизжали, запищали. Думала, оглохну, — вздохнула тетя Глаша.
— Обещаю, что я обязательно разберусь с ними со всеми, как только узнаю, кто это был, — заверил Никита консьержку.
— Да ты уж, милок, на рожон-то все-таки не лезь, — посоветовала та.
