— И это я слышу едва ли не от их разработчика? — удивленно заметила я.
— Ничего странного. Мне, как никому другому, известен и понятен весь масштаб опасности, которую несут с собой эти ужасные машины. Вы вот, например, знаете, что все сейчас автоматизировано. Но даже не предполагаете, что произойдет, если каким-нибудь террористам-компьютерщикам удастся нанести удар по крупным компьютеризированным центрам. Да даже если применить такой удар лишь к одному крупному банку страны, можно вызвать кризис всей финансовой системы в целом. Общество моментально перестанет доверять всем современным технологиям, а значит, в банки перестанут поступать средства. Но и это еще не все: за недоверием последует разорение мелких фирм, большинство из которых напрямую зависит от скорости оборота средств, от кредитов, получаемых из банка. Следом за фирмами крах настигнет и страховые компании, которые вряд ли сумеют покрыть нанесенный ущерб. Кредитными карточками перестанут пользоваться, возникнет спрос на наличные, золото. А уж про рост цен я и вовсе молчу.
— Какие незавидные перспективы вы нарисовали. Но ведь пока никто не додумался до совершения таких злодеяний, а это уже неплохо.
Вячеслав усмехнулся:
— Вы слишком наивны, Евгения, если думаете, что фанатиков и сумасшедших в мире горстка. Нет-нет, их куда больше. Современный терроризм нашего времени высокотехнологичен, но его удается контролировать различным спецслужбам, хорошо охраняемым спутниковым системам. Людям пока еще удается удерживать власть в своих руках, но как долго это будет продолжаться?.. Уровень защищенности сейчас все быстрее падает, тогда как количество способов воздействия на технику растет. Неспроста ученые всего мира озаботились поиском новых путей защиты, ведь повреждение атомных объектов может привести к возникновению глобальных катастроф, экономических центров — к финансовому кризису.
— Поэтому-то вы так стремитесь усовершенствовать систему защиты информационных баз данных, хранящихся в компьютерах? — поняла я.
— Не только. Я просто хочу, чтобы наши дети не страдали от тех новшеств, которыми мы их с такой щедростью наградили.
Несмотря на несколько философское настроение, я решила пока не особенно унывать, а лучше заняться приготовлением хорошего ужина. Перекочевала в кухню и, открыв холодильник, принялась изучать его содержимое. Видимо, предлагая жилье Вячеславу, областное правительство позаботилось также и о том, чтобы он ни в чем не нуждался. А посему в холодильнике я нашла свежайшие фрукты, банку красной икры, копченые окорочка, колбасу нескольких видов, сыр, какие-то охотничьи закуски, полуфабрикаты и много чего еще. Здесь даже готовить ничего не требовалось: вынимай и разогревай. Впрочем, для слепого именно так удобнее всего.
Остановив свой выбор на коробке готовых блинчиков с мясом, я достала их и сунула в микроволновую печь. Вячеслав копошился в соседней комнате. Чем он занимался, я не знала. Впрочем, до меня все же долетало его чертыхание, когда он обо что-то спотыкался или что-то ронял. В конце концов игнорировать это стало невозможным, и я заглянула в зал, проверить, что же Конышев там все-таки делает. Оказалось, что пытается на ощупь запустить компьютер, но умудрился задеть стол и клавиатуру, отчего все, что лежало вокруг, посыпалось на пол.
— Давайте помогу, — предложила я.
— Спасибо, — тут же поднявшись и позволив мне самостоятельно положить все на стол, ответил Конышев. — Никак не свыкнусь с мыслью, что прежде нужно ощупать все вокруг, запомнить и лишь затем начинать что-то делать.
Продолжая собирать рассыпавшиеся по полу мелочи, я поинтересовалась:
— Зачем вы включили компьютер, все равно же не видите? Или об этом тоже забыли?
— Да нет, как тут забыть, — вздохнул Вячеслав. — Я хорошо помню, что ничего не вижу, но зато все прекрасно видите вы, — заметил он. И, широко растянув губы в улыбке, добавил: — Я планировал попросить вас прочесть мою почту. Вы ведь не откажете мне в этой любезности?
— Откажу, — уверенно ответила я. Но, заметив, как моментально погрустнел Вячеслав, поспешила добавить: — Потому что сейчас мы идем есть, а вот потом я в полном вашем распоряжении и готова прочесть хоть сочинения Толстого. Нужно же чем-то занять вечер.
— Хорошо, давайте сначала поедим, — согласился Вячеслав, и мы вместе отправились на кухню.
Там я поместила прямо перед мужчиной тарелку с теплыми, замечательно пахнущими блинчиками, обильно полила их сметаной и села на свой стул. Мы принялись за еду. Я старалась не поднимать глаз, так как видеть, сколько усилий прилагает слепой человек для того, чтобы насытиться, как блинчики то и дело падают у него с вилки, мне было в тягость. Я, конечно, могла предложить помощь, но была уверена, что Вячеслав все равно от нее откажется: он понимает, что должен овладеть всеми навыками самостоятельно, чтобы не быть ни для кого обузой. И это правильно.
— Может быть, вы попробуете руками? — все же не выдержав, предложила я. — Так значительно удобнее. Я вот тоже руками их держу.
— Я знаю, что удобнее, — довольно бодро откликнулся Вячеслав. — Но я хочу научиться делать все так, чтобы никто даже не понял, что я слеп, — пояснил он суть своих действий. — Знаю, что это возможно, даже видел один раз человека, который работает наравне со зрячими, хотя абсолютно слеп от рождения. Я бы хотел походить на него, но, скорее всего, у меня не получится. Для подобной ловкости нужны годы практики, а мне трудно сосредоточиваться именно на этом, потому что мои разработки все-таки для меня важнее.
Я ничего не ответила, просто не зная, что говорить. Молча доев блинчики, сварила кофе, выпив который мы вернулись в комнату и устроились возле компьютера.
— Если честно, я не слишком разбираюсь в столь сложной технике, — предупредила я Вячеслава. — Так что, боюсь, даже не смогу отыскать ваш почтовый ящик. Тем более что у вас тут столько наворотов! Неясно даже, где щелкать и на что нажимать.
— Сможете, я ведь буду вами руководить, — уверенно заявил Конышев. — Вот сейчас скажите, что там высветилось на мониторе?
— Какое-то окно со множеством различных ярлычков. Из них узнаю только стандартные, но это явно не то, что нужно, — заметила я.
— Отыщите ярлычок в виде маленького шарика с голубком и щелкните по нему дважды мышью. Затем нажмите кнопочку, которая появится в левой части экрана в самом углу.
— Вон ту, с крестиком? — осторожно следуя указаниям, переспросила я.
— Да, да, ту самую. Теперь еще раз, но вверху, где написано «пароль». Введите пароль.
Мужчина продиктовал мне какой-то нелепый набор русских и латинских букв, на что я категорично заявила:
— Боюсь, что не справлюсь с набором. У вас совершенно стертые клавиши, и не видно ни единой буквы. Тем более что нужны еще и латинские.
— Тогда отодвиньтесь, я сам.
Вячеслав пододвинул стул ближе, поместил руки на клавиатуру, немного погладил ее, словно прощупывая, где какая кнопка находится, а затем стал быстро что-то печатать. Я едва успевала следить за тем, куда он нажимает, так быстро он щелкал. Вячеслав так увлекся, что сделал все, что требовалось, самостоятельно, и лишь когда на экране выплыло сообщение, что поступило три письма, спросил:
