Как на пластинах изображение определялось стилем, так и в жизни результат определялся мышлением. Но в жизни мышление так увечило средства, что намеченная цель ни в какую ими не достигалась. Алёнушка так искривила все действия Моржова, что все его стрелы пролетели мимо мишени, хотя мишень была прямо перед носом. Алёнушка не подогнулась под моржовский ОПГ.
А потому что Моржов думал не таким образом, каким думала Алёнушка. С её точки зрения, он действительно был чудищем – одновременно импотентом, извращенцем и уродом. Для такого вывода Алёнушке не требовалась даже беседа с Моржовым. Достаточно было внешнего облика – например, очков. Обычными клиентами Сергача (и Алёнушки) были мелкие ковязинские бандюганы или какие-нибудь торговцы запчастями. А Моржов был клиентом иного стиля. Алёнушка таких клиентов не понимала да и вообще ещё не видела – она ведь не жила на Монпарнасе. Будь Алёнушка трезвой, она бы, конечно, поудивлялась немного, но отдалась. Будь Моржов адекватен Алёнушке – он бы отправил её, пьяную, домой и вызвал бы на следующий день. Вся причина блуды – в неадекватности.
Так что мышление – это основа ОПГ, без которой не работают ни статусы, ни деньги, ни идеи, ни харизма. Если Моржов хочет подогнуть под себя Милену, Розку и Сонечку, он должен быть им адекватен. Во всяком случае, адекватнее, чем Манжетов, Сергач или Лёнчик. Он должен понимать, что же творится у девок в голове. Тогда он и уловит характер их вменяемости. Тогда и станет ясно, как через ОПГ ввести девок в свой круг ОБЖ.
Можно, конечно, разрушить отношения Милены с Манжетовым и Розки с Сергачом (тем более есть компромат), но это не значит, что Милена и Розка тотчас отдадутся ему, Моржову. Надо не разрушать, а строить что-то более заманчивое, чем новое учреждение или семейное гнёздышко. А компромат оставить для того, чтобы не давать Манжетову и Сергачу ломать то, что он соберётся построить.
Вообще-то это задача трудная: найти равнодействующую для успешной женщины Милены Чунжиной, для озабоченной замужеством Розки Идрисовой и для совершенно невнятной Сонечки Опёнкиной. Это всё равно что впотьмах запрячь трёх кобыл так, чтобы всеми ими управлять с помощью единого комплекта вожжей. Но если уж три такие разные девки по своей воле работают в одном и том же МУДО, вожжи эти, видимо, всё-таки есть. Надо их нашарить. И тогда уже можно будет посмотреть, кто в Троельге покроет весь табун, а кого лягнут в задницу. Посмотреть, чей ОПГ «длиньше».
…Милена глядела на огонь. Розка смеялась. Сергач разливал водку. Лёнчик потихоньку тискал Сонечку. Пьяный Щёкин перекосился, задрёмывая.
Моржов встал, обошёл костёр, взял безвольного Щёкина под мышки и поставил на ноги.
– Пора в постельку, – сказал он.
– Жизнь – это кузница… – пробурчал Щёкин и начал всем кланяться: – Низко обнимаю… Глубоко жму руку…
Моржов повернул его и потащил по тропинке к домику. Щёкин запинался, волочил ноги, мычал, а потом очнулся.
– Б-брис! – сказал он. – Ты куда меня п-пнёс?…
– Все космические корабли возвращаются на Байконур! – нараспев пояснил Моржов. – Все космонавты снимают скафандры, пристёгиваются ремнями, веки их тяжелеют…
Щёкин через плечо посмотрел на Моржова и вдруг изумлённо выдохнул:
– Ни хрена себе!…
Моржов испуганно оглянулся.
Сергач и Лёнчик куда-то исчезли от костра – наверное, отошли по нужде. Милена, Розка и Сонечка сидели у огня. Три маленькие женщины в узком круге света на огромном темном берегу. Три, похоже, уже любимых женщины… Но дело было не в этом.
Над каждой из них Моржов увидел бледный и прозрачно-красный призрак, словно тень из пламени. Это были мерцоиды. Они вернулись! Моржов похолодел. Алкоголь жёг мозги.
– Что это?… – шептал Щёкин, указывая рукой.
– То есть?… – онемевшими губами спросил Моржов.
Неужели Щёкин видит его мерцоидов?…
– У них над каждой – столб такой световой… Еле видно, но видно… Это что?
У Щёкина, похоже, начались собственные глюки.
– Это НЛО, – жёстко сказал Моржов. – Инопланетяне прилетели. Пошли спать, марсианский хроник.
– Бухать – хорошо! – убеждённо заявил Щёкин.
Болтая ногами, он сидел на углу длинного штабеля шпал вдоль утоптанного щебневого перрона разъезда Троельга. Щёкин и Моржов пришли на разъезд ранним утром, чтобы встречать электрички из Ковязина. Планшета с расписанием электричек в деревне Яйцево не имелось, друиды расписания не знали, а сотовый телефон (позвонить на вокзал Ковязина в справочную) в Троельге не брал. Поэтому пришлось устраивать дежурство.
Щёкин опохмелился через секунду после пробуждения, и сейчас Щёкина уже ничто не угнетало. А Моржов предпочёл позавтракать. Его накормила растрёпанная, косоглазая со сна Розка – сердитая и размашистая в движениях. Розка злилась сразу на всё: что пьяный Сергач укатил ночью, не оказав ласк; что она не выспалась; что ей приходится выходить к мужикам ненакрашенной и даже неумытой. Но Моржов в воспитательных целях решил немного нагнуть Розку и заставить её обслужить себя, хотя обычно завтракал чашкой кофе и сигаретой.
– Скорей бы состариться! – мечтал Щёкин, бултыхая банкой с пивом. – Одновременно пенсия, климакс и маразм – что может быть лучше? Как дождусь этого счастья, так сразу и уеду в Нижнее-Задолгое. Нет, я не буду там каким-то жалким космическим туристом, мониторящим трату своих жалких миллионов! Я буду настоящим полноправным жителем межпланетных пространств, буду гражданином галактики!…
Под насыпью во дворе Бязова (или Чакова) запел петух.
– А на что будешь покупать горючее для ракеты? – лениво спросил Моржов.
– На пенсию. Я буду позиционировать себя как активнейший электорат, и государство станет всячески поддерживать меня доплатами, надбавками и коэффициентами. А я на них буду покупать космический бензин и парить в невесомости, как прекрасная птица. Ведь человек рождён для полёта!
– А пищу птице приобретать на что? – допытывался Моржов. – Огородничеством займёшься? Посадишь картошку – вырастет картошка, посадишь макароны – вырастут макароны…
Щёкин немного подумал. Под насыпью на коньке шиферной крыши появился толстый пятнистый кот, похожий на маленькую панду. Он осторожно прошёлся по ребру и скрылся за трубой.
– В Нижнем-Задолгом я буду разводить котов! – гордо сказал Щёкин. – Огромных деревенских волосатых котов. Они будут меня обожать, будут просто без ума от меня. С лучшими из них я буду спать на русской печи. А знаешь, за что коты будут меня любить?…
– За что?
– Коты преданы вовсе не тем, кто их кормит, гладит или играет с ними. Коты преданы тем, кто их чему-нибудь учит. Они очень любят учиться. Я буду их учить любви к отчему дому. За это они будут мне нечеловечески благодарны. Когда мне потребуются деньги на какую-нибудь пищу, я буду продавать какого-нибудь кота. А кот потом будет возвращаться домой через тайгу и пургу. То есть и деньги у меня будут, и поголовье котов не уменьшится.
