Канонизация преподобного Трифона Вятского состоялась 2 августа 1690 года.
Трифон Вятский принадлежит к частому на Руси типу вечно беспокойных людей, людей мятущихся, отважных и сильных духом. Нашёл ли он истину, которую искал, — неизвестно, но покоя обрести таким людям не суждено. Он мог стать великим путешественником, как Афанасий Никитин, или великим разбойником, как Стенька Разин, или народным героем, как Ермак. Волею судьбы он стал монахом, но и в монашестве он достиг вершины, поэтому русская церковь почитает его святым.
«…ДУШОЮ ВЕЛИКОЙ»
«…Роду безвестного, но душою великой», — сказал о Ермаке русский историк Карамзин.
И вправду, рода он был безвестного. До его появления у Строгановых мы о нём ничего не знаем. Черепановская летопись утверждает, что дед Ермака Афанасий Григорьевич Аленин был суздалец, пособник муромских разбойников, и умер в тюрьме. Сын Афанасия Григорьевича Тимофей, спасаясь от гнева властей, ушёл жить в дальние строгановские вотчины на реку Чусовую, а внук — Василий, будущий атаман, — водил строгановские струги по Каме и Волге. (Впрочем, может быть, Ермака звали и не Василий. Называют и другие имена — Ермолай, Герман, Ермил, Еремей и тому подобное.) Но по какой-то причине Василию Аленину пришлось круто переменить жизнь, бежать с Чусовой — и он становится атаманом волжских разбойников по прозвищу Ермак.
«Ермаком» назывался артельный котёл. По преданию, атаман приказывал после набега всё награбленное складывать в котёл, а потом делить на всех поровну — за это и получил такое прозвище. Там, на Волге, Ермак и сошёлся со своими будущими сподвижниками — казацкими атаманами Иваном Кольцо, Богданом Брязгой, Никитой Паном, Саввой Болдырем, Черкасом Александровым, Матвеем Мещеряком, Яковом Михайловым.
Впрочем, о прозвище «Ермак» есть и другие версии. Писатель Валентин Распутин в очерке «Тобольск» пишет: «Вот и сам Ермак — не было в святцах такого имени, стало быть, кличка. Но откуда она взялась — от созвучия ли с именем, или действительно от артельного котла, называвшегося ермаком, когда будто в молодости кашеварил в волжской ватаге будущий завоеватель Сибири, или откуда-то ещё. Кажется, никто не оспаривает, что в поход он шёл Ермаком. Но в татарском языке есть это слово, означающее прорыв, проран. И если согласиться с историком прошлого века Павлом Небольсиным, что Ермак и прежде своего звёздного прорыва бывал на Чусовой и знал пути в Зауралье, не мог ли он в таком случае сталкиваться с татарами в коротких набегах раньше и получить свою кличку от них за военную удаль?»
Волжская вольница долго испытывала терпение Ивана Грозного, и наконец это терпение лопнуло. Казаки бесшабашно разграбили и перебили ногайское посольство, подкараулив его возле устья реки Самары. С посольством был посланник Пелепелицын, который сумел спастись чудом. Но царь в досаде «сорвал сердце» на злосчастном Пелепелицыне и сослал его воеводой в глухую Чердынь. Всех казаков, участвовавших в той резне, Иван Грозный скопом заочно приговорил к смерти. (Впрочем, имя Ермака тогда не было названо.) Чтобы покарать казаков, царь послал на Волгу орлёные полки грозного воеводы Ивана Мурашкина. По Волге поплыли плоты с виселицами, на которых качались изловленные казаки.
В это время строгановским городкам страшные бедствия причиняли набеги сибирских татар и их данников — вогульских князей.
Сибирским ханством управляли татары враждующих династий Шейбанидов и Тайбугинов. Татары были пришлым народом, чуждым местным жителям — вогулам и остякам. Власть их держалась только на саблях воинских отрядов.
Шейбаниды были потомками Шыбана, пятого сына Джучи-хана. Менее знатную династию Тайбугинов основал хан Кызыл-Тын. Шейбаниды правили Восточным улусом развалившейся Золотой Орды. Их столицей стала Бухара. Тайбугины (хан Он-Сон и его сын хан Иртышак) перенесли свою столицу из Чинги-Туры (Тюмени) в Искер, основанный на Иртыше местными жителями ещё в XI–XII веках. Тайбугин хан Махмет в 1495 году убил хана Ибака (кстати, сам Ибак убил хана Ахмата, который в 1480 году проиграл Ивану III «стояние на Угре») и тем самым «отложил» Сибирское ханство и от Шейбанидов (Бухары), и от Казани. Последними Тайбугинами стали ханы Едигер и Бек-Булат, вместе управлявшие своим государством из Искера. Едигер, боясь хана Кучума, Шейбанида, в 1556 году признал себя подданным Ивана Грозного. Ставленник бухарского хана Абдаллаха II (Шейбанида) хан Кучум в 1663 году сверг Едигера и «отложил» Сибирское ханство от Руси. Едигера и его советников, перебив им железными палками позвоночники, бросили на съедение дикому зверью живьём. Русского посланника Кучум велел убить и отослать труп в Москву, а русскому царю Кучум передал, что если тот хочет с ним жить в мире как с равным себе правителем, то Кучум будет жить с русским царём в мире, а хочет русский царь воевать — Кучум будет воевать.
Естественно, что Чусовую Кучум считал своей вотчиной, не признавая никаких Строгановых, и собирал дань с чусовских вогулов, а для защиты своего права на сбор дани постоянно отправлял своих военачальников в набеги на строгановские городки.
Первым для чусовской вотчины Строгановых стал набег татарского мирзы Бегбелия (в других источниках он пелымский князь Бегбелей Ахтаков или Агтаков). Свой первый набег он совершил в 1572 году. «…Нечаянно подошёл под Чусовской Строгановский городок и оттоль, учиняя нападение на Сылвенский острожек и прочие и селения и деревни, и многие выжег и разорил и убиение учинил», — писал в 1761 году строгановский историк П. С. Икосов.
В 1573 году на Чусовую пришёл «царевич Маметкул» — племянник сибирского хана Кучума. Чусовской Городок он взять побоялся (по легенде, его отогнала молитва Трифона Вятского), не дошёл до него четырёх вёрст, но разорил всю округу. По некоторым источникам, в этом же году свой набег повторил «злокозненный дьявол, злой и безбожный вогульский мурза Бегбелей Агтаков». Возможно, это был один набег, когда данник-вогул Бегбелий «проторенным путём» привёл на Чусовую своего хозяина-татарина.
Источники называют имена весьма противоречиво. Тот же Бегбелий в 1573 году попал в плен и принял русское подданство, а также одновременно был ранен и умер, что не помешало ему совершить ещё один набег на Чусовской Городок в 1581 году.
О 1581 годе строгановская летопись сообщает: «…злочестивый и безбожный царь пелымский ярости многие наполнился, но и паки зверострашием объят бысть и умысли злохитрое коварство в сердцы своём… подозва с собою буйственных и храбрых и сильных мурз и уланов Сибирской же земли со множеством вой, он же злый по неволи взя с собою сылвенских и косвинских и иренских и инвенских и обвинских татар и остяков и вогулич и вотяков и башкирцов множество, и прииде с вой своими яряся на пермские городы…» Это был набег пелымского князя Алегирима (Аблыгерима).
Пелымский князь Аблыгерим в конце XVI века был изловлен чердынским воеводой и казнён.
По другим источникам, набег 1581 года возглавил всё тот же неукротимый Бегбелий (Ахтаков), который под Чусовским Городком был разгромлен дружиной Ермака.
Грандиозным был набег пелымского князя Кихека в 1582 году. Кихек разорил Чусовской Городок, Сылвенский и Яйвинский острожки, Пыскорский монастырь, Соликамск и Чердынь и даже совсем далёкий Кай-городок на Каме. Устоял лишь Орёл-городок, где на стенах отважно сражались Семён, Максим и Никита Строгановы: «…и мужественно и единомышленно стояху в великом ото окаянных притужании и бьяхуся крепко и мужественно…» Источники говорят ещё и о набеге то ли пелымского князя, то ли татарского мурзы Алея, который тоже случился в 1582 году, в сентябре.
