Он неожиданно отстранился, и она уткнулась лицом ему в плечо. Джонни провел рукой по ее лицу и волосам. Они постояли молча, потом он заговорил, и в его голосе сквозила печаль.
— Ты выросла, милашка. Теперь с тобой не поиграешь. Ты уже слишком большая.
Она посмотрела на него, и в ее глазах заплясали чертики. На губах появилась улыбка.
— Да неужели, Джонни? — Теперь ее голос звучал звонко.
Он кивнул, все еще грустно глядя на нее и мысленно пробуя ответить на терзавший его вопрос: «Что же случилось со мной?»
Она пошла взять свое пальто, и внутри у нее все пело: «Он любит меня! Он любит меня, хотя и сам об этом не догадывается». А вслух сказала:
— Куда мы пойдем обедать, Джонни? Я ужасно голодна.
Джонни лениво отхлебывал кофе. Ему так не хотелось, чтобы этот обед закончился. Два часа пролетели как несколько минут. Он впервые разговаривал о фильмах с женщиной, которая относилась к кино так же, как и он. Он рассказал ей о только что отснятом ролике с присягой Вильсона. Она внимательно слушала, чувствуя, с каким вдохновением он говорит о кино, о том, что они сделали, что собираются сделать в будущем. Кому-нибудь разговор показался бы сугубо профессиональным, но ей эта тема была хорошо знакома, для нее это было естественно, в ее доме все только и говорили о кино.
Но она думала и о своем: о том, как он выглядит, какого цвета его глаза и волосы, его лицо, чувственные губы, волевой подбородок. О том, какое у него гибкое тело и пружинистый шаг. О том, как крепко он обнимал ее.
Дорис была рада, что не ошиблась. Она всегда любила его, а теперь знала, что и он ее любит. Пройдет немного времени, и он сам поймет это. Сначала ему надо привыкнуть к мысли, что она взрослая, но ей было не привыкать ждать. От звука его голоса по ее телу пробегала сладкая истома. Приятно будет наблюдать, как он постепенно начнет осознавать, что любит ее. Легкая улыбка тронула ее губы, когда она подумала об этом. Его так хорошо любить!
Допив кофе, Джонни поставил чашку на стол. Грустно улыбнувшись, он посмотрел на часы.
— Пора возвращаться в контору, — сказал он. — Я впервые трачу на обед столько времени.
В ответ она улыбнулась.
— Тебе надо почаще это делать, нельзя же работать на износ.
Он поднялся.
— Нечасто бывает, что я могу надолго отвлечься от работы, но сегодня мне даже не хочется туда возвращаться. — Джонни закурил. — Сам не знаю почему, — задумчиво добавил он.
«Я-то знаю почему», — подумала Дорис счастливо и поднялась со стула.
Он накинул пальто ей на плечи.
— Я провожу тебя до отеля.
Они прошли мимо газетного киоска на углу. Газетные шапки кричали:
«ИНАУГУРАЦИЯ ВИЛЬСОНА.
ПОВОРОТ К МИРУ!»
Посмотрев на Джонни, Дорис серьезно спросила:
— Как думаешь, он сдержит свое слово, а, Джонни?
Он взглянул на нее, удивленный таким серьезным вопросом.
— Думаю, что он будет стараться изо всех сил, милашка. А почему ты спрашиваешь?
— Папа так страдает из-за этого. Ты же знаешь, его родственники до сих пор живут в Германии. Да еще эта картина, которую Джо заставляет его делать.
— Я знаю насчет нее, — ответил он. — Мы говорили об этом утром. Он все же будет ее делать.
Они прошли несколько метров, прежде чем Дорис ответила. Было заметно, что она о чем-то напряженно думает. Наконец она вздохнула.
— Значит, он все-таки решился.
Джонни кивнул.
— Я так рада, — просто сказала она. — По крайней мере он больше не будет мучиться этими сомнениями.
— Ты права.
Они прошли еще немного, и ее осенила новая мысль. Дорис остановилась и спросила:
— Если будет война, Джонни, ты пойдешь на нее?
Он удивленно посмотрел на нее. Ему и в голову не приходила эта мысль.
— Наверно, да, — ответил он, не раздумывая, и добавил: — А вообще-то, не знаю. Что толку думать сейчас об этом? Придет время, и все станет ясно.
Она ничего не ответила, взяла его под руку, и весь остальной путь до отеля они прошли молча.
4
Джонни оторвал взгляд от бумаг.
— Ты уверена, что Дорис собиралась зайти сюда, прежде чем мы отправимся на вокзал? — спросил он у Джейн, наверно, в десятый раз.
Она устало кивнула.
— Конечно, уверена, — ответила она. Ее удивляло нетерпение Джонни. Если эта девушка и не придет сюда, она ведь знает, когда приходит поезд, и может сама прийти на вокзал встречать своих родителей. Что это Джонни так нервничает?
Он подписал несколько бумаг, потом снова взглянул на Джейн.
— Как зовут того человека, которого Джордж хочет поставить управляющим кинотеатров в центре города?
— Стенли Фарбер.
Джонни посмотрел на лежащее перед ним письмо. В нем была благодарность за утверждение Фарбера в должности директора. Джонни удивился. Никакого решения он не утверждал. У него не было привычки утверждать кого-либо в должности, не поговорив предварительно с самим человеком, а с Фарбером он и не виделся. Джонни перебросил письмо Джейн.
— Спроси-ка насчет этого у Джорджа, — сказал он ей, — а потом передашь мне, что он сказал.
Вытащив из кармана часы, он нетерпеливо посмотрел на циферблат. До прихода поезда оставалось всего два часа. «Где она задерживается?» — с нетерпением подумал он.
Не успел Джонни спрятать часы, как дверь открылась. Это была Дорис.
Джонни вскочил с кресла и, обойдя стол, подошел к ней.
— Я уже начал беспокоиться, что с тобой что-то случилось, — обратился он к ней, беря за руку.
Дорис улыбнулась ему.
— Я не успела на экспресс, и пришлось ехать со всеми остановками, — объяснила она.
Джейн с удивлением наблюдала за этой сценой. Некоторое время она сидела замерев, словно в каком-то оцепенении. Дело было не в том, что она была влюблена в Джонни, хотя знала, что могла бы полюбить его, если бы он захотел этого добиться. Она не сомневалась, что он способен на высокие чувства, которые когда-нибудь непременно должны пробудиться в его душе.
Но пока он не давал ей ни малейшего повода убедиться в правильности ее предположений. И вот теперь она точно знала, что не ошиблась в нем. Это принесло ей необъяснимое чувство облегчения.
Повернувшись к ней, Дорис поздоровалась. Джейн тоже ответила ей приветствием.
Джонни усадил Дорис в кресло.
— Подожди минутку, я сейчас освобожусь. Прежде чем пойти на вокзал, зайдем еще куда-нибудь перекусить.
— Конечно, я подожду, — мягко ответила она.
