Стив кивнул.
Эрни Брэкман, одетый в смокинг, подошел к столу.
— Прими мои поздравления, Сэм.
— Поздравляй себя сам, Эрни, сукин ты сын! — заорал на него Сэм. — А ты еще хотел порвать со мной контракт.
Эрни снова улыбнулся, но на сей раз только губами. Слегка поклонившись всем, он ушел.
— Сэм! — с укоризной сказала Дениза. — Зачем ты так с ним говоришь?
— Да пошел он к черту, — сказал Сэм. — Этот парень непробиваемый, он сотрудничал со мной только потому, что знал, что это принесет ему выгоду.
Он повернулся к столу и стал расставлять «Оскаров», как оловянных солдатиков.
— Ты только посмотри! — мурлыкал он. — Целых пять штук!
Его взгляд затуманился.
— Вы знаете, что каждый из них мне принесет по миллиону долларов дохода? Пять миллионов долларов!
Он оглядел сидящих за столом.
— Теперь они не будут думать, что я такой дурак! Теперь они не смогут пинать меня. Теперь я такой же великий, как и они. И я имею право на самую лучшую пьесу, идущую на Бродвее, я имею права на книгу, занявшую первое место в списке бестселлеров, и теперь я получил призы за самый лучший фильм в мире! Я уже не тот Сэм Бенджамин — маленький коротышка, я Сэм Бенджамин — номер один в кинобизнесе! Никто теперь не сможет пинать меня! Знаете, что я сделаю завтра?
Сидящие за столом замолчали и посмотрели на него.
— Нет, вы знаете, что я сделаю? Завтра я предложу телекомпаниям купить мой фильм, они заплатят мне миллион долларов за право показывать его через пять лет.
Он с вызовом посмотрел на Стива.
Стив ничего не сказал.
Наконец Джек нарушил молчание:
— Я думал, ты еще раньше заключил сделку со Стивом?
— Дружба — это одно, а бизнес — совсем другое, — Сэм не сводил глаз со Стива. — Эта картина стоит миллион долларов, не так ли, Стив?
Все обернулись и уставились на Стивена Гонта. Его серые глаза были спокойны. Он медленно кивнул.
— Думаю, ты прав, Сэм.
— И ты ведь заплатишь мне за нее миллион долларов?
— Нет, — ровным голосом отрезал Стив. — Я заплачу тебе ровно столько, сколько мы договорились, не больше и не меньше.
Сэм долго смотрел на него, а затем внезапно рассмеялся.
— Правильно. — Он глубоко вздохнул. — Я бы никогда не сел бы играть с тобой в покер. — Он встал. — Отведи меня домой, мама, — попросил он Денизу. — Я пьян.
Джек смотрел, как они уходят, и наклонился к Стиву.
— Я был прав насчет этого негодяя. Кто-то однажды верно произнес: «Невозможный в горе, невыносимый в радости».
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ
ДНЕМ
I
Она шмыгнула из постели, как кошка. Только что она была рядом со мной, теплая и мурлыкающая, а в следующую секунду, словно животное, почуявшее опасность, уже стояла возле окна. Она посмотрела в щель между занавесками. В ней было что-то такое, когда она стояла, напряженно вглядываясь, омываемая золотистым солнечным светом.
Я перевернулся на живот.
— Залезай опять в постель, Блондинка.
Она не шевельнулась.
— У тебя гости.
— У тебя тоже, — сказал я.
Но она будто не слышала меня.
— Он пошел обратно к автостоянке. Такой коротышка.
— Может, ты все-таки перестанешь смотреть? Он сейчас уйдет.
— Может, это кто-нибудь очень важный? — сказала она. — У него серебристый «роллс-ройс».
Я смотрел на нее. Длинные белокурые волосы, голубые глаза, полная грудь с крохотными сосками, золотистые волосы внизу живота. «Ладно», — подумал я.
— Почему бы тебе не пригласить его?
— Хорошая мысль. — Она раздвинула шторы и вышла на террасу. — Эй! — закричала она, махая рукой. — Мы здесь!
Это стоило увидеть! Я встал с постели и подошел к ней. Увидев машину, я сразу понял, кто это. Это означало только одно — Сэм Бенджамин все еще не сдался. Он прислал, наверное, самого лучшего увещевателя в мире.
Дэйв Даймонд, ваш добрый сосед-банкир. Конечно, если вы живете в районе для миллионеров. А всем остальным он известен как президент Объединения Калифорнийских Банков.
Она позвала его снова, тот обернулся. И застыл на месте с отвисшей челюстью. В следующий момент он бросился к машине, запрыгнул в нее и мгновение спустя уже отъезжал со стоянки.
Я перегнулся через перила террасы и заорал, когда он проезжал мимо нас:
— В чем дело, Дэйв? Ты что, никогда раньше не видел голых женщин?
«Ролле» заскрежетал тормозами, и Дэйв высунулся из окошка.
— Черт возьми, что это вы там делаете?
— Загораем, — засмеялся я.
— Вы с ума сошли! — закричал он. — И это средь бела дня! Вас же сейчас сцапает полиция нравов!
— Это единственное, чего нельзя делать ночью, — возразил я. — Давай, присоединяйся к нам!
— Только если вы наденете что-нибудь на себя, — сказал он. — Моим вкладчикам не понравится, если меня отведут в участок за то, что я расхаживал голышом в публичных местах.
— Ну, что скажешь, Блондинка?
— Классный парень!
Я перегнулся через перила.
— Ты слышал, что она сказала? Поднимайся!
Пока Дэйв припарковывал машину у тротуара, мы вернулись в комнату. Я натянул свои джинсы, а она достала из шкафа бикини. В нем она казалась еще более обнаженной, чем вообще без одежды. Она пошла к двери и открыла ее.
Дэйв вошел в комнату, подозрительно оглядываясь по сторонам.
— Мне казалось, у тебя другая девушка.
— А теперь у него новая, — весело откликнулась она.
— Блондинка, — сказал я, — познакомься с хранителем моих денег. Дэйв, это Блондинка.
— Он и мои деньги хранит, — улыбнулась она.
Банкир посмотрел на нее с возросшим интересом.
Говорить о деньгах он любил больше всего.
— Я вроде не видел вас в банке? Или я ошибаюсь?
— Нет, мистер Даймонд, — скромно произнесла она. — Я не храню деньги в вашем главном банке. У меня один из тех маленьких счетов в филиале «Сансет Плаза», ну, вы знаете, там, где минимальный взнос двадцать пять тысяч. Но я получила от вас такое нежное письмо, когда открыла этот счет.
Он самодовольно улыбнулся.
— Ну, если вам что-нибудь понадобится, вам стоит только позвонить мне. Вы где-то здесь работаете?
— Нет, — ответила она. — Я работаю в Чикаго.
