— Да, немало, — ответил он. — Почти половину всего времени. Я уже подумываю перенести сюда свой офис.
— Рано или поздно тебе придется это сделать, — сказал Сэм, — потому что все разворачивается здесь.
Подошла официантка.
— Вам звонят из офиса, мистер Бенджамин. Принести телефон на столик?
Сэм покачал головой.
— Не надо. Будет быстрее, если я подойду сам.
Он встал, прошел по проходу к телефону и что-то быстро стал говорить в трубку.
— Он так напряженно работает, — сказала Марилу. — Даже не передохнет.
Стив смотрел на нее, ничего не говоря. Она взглянула ему в глаза.
— Вы тоже так работаете?
Он пожал плечами.
— И да, и нет.
— Ну чисто европейский ответ, — она засмеялась.
— Стараюсь работать немного, но иногда бывает, что приходится сидеть и день и ночь.
— Вы — как все американцы, — сказала она. — Сначала — бизнес, а потом, если останется время и не слишком устал, можно заняться всем остальным.
Он улыбнулся, но в глазах не было и тени улыбки.
— Со мной это не проходит.
Она улыбнулась ему в ответ одними губами.
— Я не нравлюсь тебе. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Такого я не говорил.
— Мой английский не очень хорош. Может, мне сказать по-другому? Ты не одобряешь меня?
— Я думаю, что это не имеет значения. Это меня не касается.
— Ты весь такой американский, такой правильный, — съязвила она. — Но ты его друг, и ты думаешь, что я нехороша для него.
— А ты хороша для него?
— Думаю, что да, — сказала она. — Во многих аспектах. Для его карьеры, для его, как это сказать… «эго».
Стив промолчал.
— Когда-нибудь в жизни каждого мужчины должна быть женщина, подобная мне. Я больше подхожу ему, чем какая-нибудь дешевая актрисочка, которая постарается выжать из него все. Я даю ему столько же, сколько он дает мне. Со мной он мужчина.
— Он всегда был мужчиной, — сказал Стив.
Сэм вернулся к столу с раскрасневшимся лицом.
— Проклятые идиоты! — он плюхнулся на стул и посмотрел на Марилу. — Извини, но мне никак не удастся прийти к тебе на ужин сегодня. Режиссер что-то не поделил с автором из-за сценария, придется вечером улаживать это дело. Съемки начинаются завтра утром.
— А-а, — протянула Марилу, — а я-то думала! Сама собиралась готовить спагетти.
Сэм посмотрел на нее, потом на Стива.
— У меня есть идея. Почему бы тебе не поужинать с ней? Если я освобожусь раньше, то тоже подскочу.
— Может, у Стива есть другие планы? — В ее голосе звучал вызов.
— Нет.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Сэм. — Попробуешь, как вкусно она готовит спагетти.
— Мне и так уже хочется их попробовать. Когда и где?
— В восемь. Отель «Беверли-Хиллз», бунгало три, — сказала она.
— Ну, тогда просто чудесно. Я ведь тоже остановился в этом отеле.
Марилу встала.
— Ну, мне пора возвращаться на съемочную площадку.
Они смотрели, как она идет к двери, и Сэм повернулся к Стиву:
— Я так рад, что ты с ней хорошо разговаривал! Представляешь, она вбила себе в голову, что не нравится тебе.
* * *
Он вышел из прохладного холла с кондиционированным воздухом в предвечернюю жару. Зажмурившись от яркого солнца, он пошел по тропинке, обсаженной с двух сторон благоухающими цветами. Бунгало три находилось как раз за главным зданием. Стив поднялся по ступенькам и нажал на кнопку звонка. Через секунду дверь отворилась. Темноволосая женщина средних лет в переднике стояла на пороге.
— Синьор, — приветливо сказала горничная.
Внутри было немногим прохладней. Окна были распахнуты настежь.
Марилу вошла в комнату.
— Спагетти нельзя есть в комнате с кондиционированным воздухом, — пояснила она. — Это сказывается на их качестве.
— Да, — усмехнулся Стив. — Они остывают.
Она взглянула на него, не зная, шутит он или говорит серьезно, в ее взгляде была неуверенность.
— Извини, — быстро сказал он. — Я всего лишь попытался сострить.
Марилу улыбнулась.
— Я до сих пор не очень хорошо воспринимаю американский юмор.
— Ничего. Со временем ты привыкнешь…
— Давай мне твой пиджак.
Он вдруг заметил, что на ней обычное платье из хлопка. Домашнее хлопчатобумажное платье, которое стоило не больше трех долларов в любом бродвейском магазине. На лице никакой косметики.
Он глубоко вздохнул. Не имело значения, во что она одета. Она была настоящей женщиной.
Она взяла пиджак и повесила его в шкаф.
— Там, в баре, виски, — сказала она. — Налей себе сам. Можешь снять и галстук. А я пока пойду на кухню.
Он проводил ее оценивающим взглядом. Платье плотно облегало ее фигуру, и он понял, что под ним ничего нет. Только ее тело. Он снял галстук и подошел к бару.
Когда он наливал себе в бокал виски, из кухни послышался ее голос.
— Не пей слишком много, я не хочу, чтобы у тебя притупился вкус.
— Не волнуйся, Итальяночка, — тихо сказал Стив. — Я только начинаю входить во вкус.
Глава шестая
Еда была простой. Сначала свежий салат-латук с сельдереем и редиской; генуэзская салями; черные и зеленые оливки; небольшие красные и зеленые перчики; потом — спагетти с великолепным соусом, мясом и кусочками итальянской колбасы. Бутылка «Кьянти классике» была достаточно охлаждена. А на десерт было zabaglione,
[12]
служившее украшением стола. Потом они пили крепкий черный «эспрессо», сидя в креслах.
— Просто не верится, чтобы я столько съел!
— Ну, не больше, чем я.
— Не знаю, как в тебя помещается столько?
Она съела гораздо больше, чем он.
— Просто я привыкла к такой еде, — она рассмеялась.
Пришла служанка и начала убирать со стола. Марилу встала.
— Пойдем в гостиную. — Зазвонил телефон. Она подошла к маленькому столику и сняла трубку. — Алло? — Звонил Сэм. Она послушала стоя, затем вздохнула: — Ну что ж, тогда завтра. — Она посмотрела на Стива. — Сэм хотел бы поговорить с тобой.
Она передала трубку Стиву, и он услышал голос Сэма:
