— Его отец заплатит вам миллион франков, если вы уговорите его вернуться.
— Его отцу нет никакой нужды тратить деньги. Если Роберт захочет, он вернется сам.
— Не очень-то вы сообразительны. Миллион франков — изрядная куча денег. Вам не придется больше этим заниматься, вы сможете делать все, что захотите.
— Я и сейчас делаю все, что хочу. Роберт держит меня не крепче, чем я его. — Она встала. — Скажите его отцу, что если он и на самом деле рассчитывает вернуть Роберта домой, то это можно сделать только единственным образом — прийти сюда и поговорить с ним самому.
— Его отец человек гордый. Он не пойдет на это.
— Что ж, дело барона, это его сын. Тут я ничем не могу помочь.
Какое-то время мужчина молча курил.
— Барон может быть очень опасным врагом.
— Он может быть также разумным человеком. Он знает, что Роберт со мной в безопасности, что я забочусь о нем.
Мужчина не ответил.
— Что-нибудь еще? — спросила она, давая понять, что разговор окончен,
— Да. — Он тоже поднялся, начал расстегивать рубашку. — Пять тысяч франков слишком высокая цена лишь за одну беседу.
Роберт так и сидел за столиком, когда Дениз вернулась в подвальчик. Подойдя, она молча вытянула над столом руку, рядом со стаканом упали несколько банкнот. Не поднимая головы, Роберт собрал деньги, спрятал в карман, встал.
— Трогайся. Пошли домой.
Дениз безмолвно проследовала за ним на улицу. Свернув за угол, они добрались до дома, поднялись по лестнице. Дениз начала возиться с замком и засовом, Робер прошел в спальню. Тут же вышел из нее и, приблизившись к Дениз, со всего маху отвесил ей пощечину. Не удержавшись на ногах, Дениз упала на стул и застыла от удивления.
Лицо его было искажено гневом.
— Сколько раз нужно говорить, чтобы ты меняла простыни после работы?
2
Острая боль, как от удара ножом, пронзила его тело, и Роберт негромко застонал во сне. На своей щеке си почувствовал нежное прикосновение ладони.
— Дениз, — прошептал он и вновь провалился в темноту. В ушах опять зазвучали крики и вопли, несшиеся из узких бетонных коридоров, стук солдатских сапог по цементному полу за дверью его камеры. Из горла вырвался новый стон, и он резко сел в постели. Протянул руку в сторону — рядом никого не было.
— Дениз! — его охватил необъяснимый страх. — Дениз! Дверь в спальню раскрылась.
— Я здесь, Роберт. — Она протянула ему стакан. — Выпей это.
Глядя на нее благодарными глазами, он взял стакан, сделал глоток. Жидкость была теплой и сладкой, успокаивающей.
— Я подумал, что ты ушла, — сиплым голосом проговорил он.
— Ты же знаешь, что я этого не сделаю. — Она забрала у него пустой стакан. — А теперь постарайся заснуть.
Он вытянулся на постели, крепко сжимая ее пальцы. Снотворное уже начинало действовать, взгляд затуманился.
— Не знаю, что бы я делал без тебя.
Она подождала, пока он уснул, и вышла в другою комнату. Кофе на спиртовке закипел, она налила себе чашку, села за стол, скользнула взглядом по циферблату будильника — почти полдень. Протянув руку, сняла трубку, набрала номер.
— Иветта?
— Да.
— Ты уже оделась?
— Да.
— Меня ждет клиент, а я не могу уйти.
— Сколько?
— Две с половиной тысячи франков.
— Такая мелочь! Я отдам тебе половину, идет?
— Не нужно никакой половины, дашь мне пятьсот.
— Договорились. Где его встретить и как узнать?
Положив трубку, Дениз еще какое-то время смотрела на телефон. Сколько уже было подобных звонков? За последнее время она потеряла немало клиентов, и поделать с этим ничего было нельзя. Не могла же она оставить Роберта, пока он так болен.
Отхлебнув кофе, она закурила. Какие все-таки глупцы мужчины!
Даже с проституткой им необходимо чувствовать себя значительными, и если она не приходила на встречу, то, как правило, клиент больше не вспоминал о ней. За те два года, что она провела вместе с Робертом, она растеряла слишком многих клиентов, а ведь каждому ясно, что основой благополучия в ее деле является постоянная клиентура.
Последние несколько месяцев для того, чтобы заработать на жизнь вдвоем с Робертом, ей пришлось вышагивать километры по улицам, как какой-нибудь начинающей. Уже дважды ее задерживала полиция, но оба раза, к счастью, удавалось отговориться.
В задумчивости она смотрела на дверь спальни.
В ближайшее время придется что-то предпринимать. Она пока не знала, что именно. Это мог знать только он, Роберт, лежавший сейчас в ее постели. Ответы на все вопросы мог дать он один. Даже сейчас Дениз так и не знала, что же все-таки произошло в тот день два года назад, когда он впервые появился у ее двери.
Война закончилась за год до той встречи, но за этот год они каким-то образом успели потерять связь друг с другом. Из Америки вернулся его отец, и Роберт пошел на работу в банк. Как-то однажды он пришел навестить ее и, к ее удивлению, пригласил выпить с ним чаю. Только чаю и ничего больше.
Сидя за столиком напротив, она изучала его похудевшее, осунувшееся лицо.
— Боли так и не прошли?
— Сейчас гораздо лучше, доктора уверяют, что со временем вообще все пройдет.
— Как сестра? У нее все в порядке? Я слышала, она вышла замуж за какого-то южноамериканца.
— Ты имеешь в виду Дакса? Да, она сейчас в Штатах, вместе с ним.
В памяти всплыло энергичное темное лицо.
— Надеюсь, она счастлива.
Острым взглядом он досмотрел ей в глаза.
— Почему ты так говоришь?
— Не знаю.
— Для сестры и для меня война очень многое переменила. Не знаю, сможем ли мы хоть когда-нибудь почувствовать себя счастливыми.
— Ты будешь счастливым. Со временем война уйдет. Посмотри вокруг — люди уже начинают забывать. Ты тоже забудешь.
Роберт обвел взором сидящих за соседними столиками людей. Губы его внезапно сжались, он поднялся. Бросил на стол деньги.
— Вставай, пошли отсюда.
Они вышли на улицу. Роберт повернулся к ней.
— Я провожу тебя до дома.
— Не хочу нарушать твои планы. Ты ведь очень занят. На лице его появилась кривая усмешка.
— Ты права. У отца теперь появился самый расторопный в мире посыльный. Я.
— Уверена, у него на тебя совсем другие виды.
— Если это и так, то он держит их от меня в секрете. — Он взял ее под руку. — Пойдем.
