— Мне поручено передать вам приглашение, ваше превосходительство, — с почтением обратился он к Даксу.
— Да?
— От ее превосходительства дочери президента. Она ждет вас к себе на чай в пять часов.
Дакс посмотрел на циферблат. Стрелки показывали начало четвертого. Достаточно времени для отдыха, душа и переодевания.
— Передайте ее превосходительству, что я с нетерпением жду встречи.
14
Джереми Хэдли вдавил в пол педаль акселератора, и мощную машину вынесло на гребень холма. Автомобиль на мгновение, казалось, повис в воздухе, захваченный открывавшимся видом: внизу простиралась вся Ривьера, от Монте-Карло до Антиба. Хэдли направил машину вниз, к голубым водам Средиземного моря.
Сидевшая справа от него девушка придвинулась ближе, ее рука скользнула ему между ног. Джереми покосился на нее: губы ее были полуоткрыты, выдавая состояние крайнего возбуждения.
— Ну и даете же вы, американцы, с вашими автомобилями! — прокричала она, борясь с ревом двигателя и встречного ветра.
Он усмехнулся. Эта штука срабатывала всегда. Неважно, насколько все они умны и образованны, неважно, что они фыркают по адресу всего американского. Любую из них достаточно всего лишь посадить рядом с собой на переднее сиденье. И то ли ощущение скорости, то ли мощность двигателя, то ли крепкий, возбуждающий запах кожи новых сидений — но так или иначе результат бывал один и тот же.
Он еще раз посмотрел на нее. Впереди, за следующим поворотом, сбоку от дороги была небольшая площадка, а что соседка его уже готова, Хэдли не сомневался. Она обрушилась на Джереми, едва дав ему время выключить двигатель. Пальцы ее судорожно пытались расстегнуть несуществующие пуговицы. Он потянул вниз застежку «молнию», и у нее перехватило дыхание, когда она увидела предмет его мужской гордости.
Солнце уже начало опускаться за Антиб, когда автомобиль вновь выехал на дорогу. Она потянула вниз длинный козырек своей шапочки с прикрепленным к нему зеркальцем и занялась косметикой. Уже заканчивая подкрашивать губы, поймала его взгляд. Подняв козырек, откинулась на сиденье.
— Я знаю, что ты мне не поверишь, но тем не менее это был первый раз, когда я изменила мужу.
Джереми промолчал. В ответе не было никакой нужды. Если это и впрямь был первый раз, то, судя по тому, как она действовала, явно не последний.
— Ты мне не веришь?
— Верю. — Он улыбнулся.
Она вытащила из его рта сигарету, затянулась, затем опять вставила сигарету ему в губы и медленно выпустила дым.
— Сама себя не понимаю. Не знаю, что это такое сидит во мне.
— Зато я знаю. Это я, — громко расхохотался он. Против воли она тоже рассмеялась.
— Не шути. Я говорю серьезно.
— Я и не шучу.
Она посмотрела на часы в приборной доске.
— Сколько нам потребуется времени, чтобы добраться туда?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Будет зависеть от того, сколько нас продержат на таможне. Возможно, пару часов.
— Два часа? — В голосе ее послышалось отчаяние.
— Какая разница? Никто об этом не спросит.
— Спросит мой муж. Он был вовсе не в восторге от того, что мы отправились вдвоем.
— Я предлагал ему ехать с нами. Но он предпочел остаться на яхте вместе с другими.
— Это не имеет значения. Все равно он захочет узнать, почему мы так задержались.
— Скажешь, что кончился бензин.
Он включил приемник, настроил его на какую-то итальянскую станцию. Раздалась музыка. Это заставит ее помолчать, решил он, и снова искоса взглянул на девушку.
Они сидела, откинувшись на сиденье, полуприкрыв глаза. Интересно, что у нее сейчас на уме, подумал Джереми. Все немки такие странные. А Марлен фон Куппен — самая странная из них.
Но еще более странным человеком был ее муж. Фриц фон Куппен, второй сын немецкого барона, высокий светловолосый мужчина, служивший во время войны офицером военно-воздушных сил Германии. Его самолет был сбит в самом начале боевых действий, а сам он уволен со службы еще до того, как война набрала силу. При первой их встрече Джереми был почти уверен в том, что Фриц — гомосексуалист. Было что-то такое едва уловимое в его движениях, когда он играл в теннис. Что-то слишком уж классическое. Он легко выиграл у Джереми, после чего пригласил его в клуб выпить.
Там-то Джереми и познакомился с Марлен. Они сидела за столиком на террасе и говорила с подругой.
— Моя жена, мистер Хэдли, — представил ее фон Куплен. — Мистер Хэдли очень сильный игрок, Марлен.
Джереми улыбнулся и слегка пожал ее протянутую руку.
— Но не настолько сильный, чтобы победить вашего мужа. Он выиграл у меня без труда. Марлен улыбнулась в ответ.
— Единственное, к чему Фриц относится серьезно в жизни, это теннис.
Произнесенная фраза задела Джереми. Нет ли в ней намека, подумал он. Но Марлен тут же представила ему свою подругу, а через мгновение подошел официант с напитками. В ходе беседы Джереми выяснил, что фон Куппен собирался отправиться из Италии на французскую Ривьеру. И возникло решение несколько дней путешествовать всем вместе.
Несколькими минутами позже появился младший брат Джереми Томас. Джереми представил его сидящим за столиками и заказал ему выпивку.
— Ну, что там насчет яхты?
— Капитан говорит, что у него все готово. Утром отправимся к Антибу.
— Отец будет доволен. Ты пойдешь на яхте, я доберусь машиной.
— Вы говорите о новой яхте, что я видел в бухте? — спросил фон Куппен. Джереми кивнул.
— Она меня восхитила. Это само совершенство.
— Вы ведь хотите попасть на Ривьеру, так почему бы вам не присоединиться к моему брату. Получите возможность ознакомиться с ней получше.
— Я бы с удовольствием, но... — фон Куппен с сомнением посмотрел на жену.
— Боюсь, я для мужа — сплошное разочарование. Яхты — его вторая любовь, а я мучаюсь морской болезнью.
— Я бы мог подвезти вас на машине, если вы не против, — предложил Джереми. — К вечеру мы бы добрались.
Марлен покачала головой.
— Нет, благодарю вас, мистер Хэдли. С моей стороны это было бы слишком навязчиво.
Но тут вмешался ее муж.
— А по-моему, это замечательное предложение, дорогая. Мне бы так хотелось провести день на воде. — Он повернулся к Джереми. — Очень признателен вам, мистер Хэдли. Мы с радостью принимаем ваше предложение.
Когда они ушли, Томми ухмыльнулся.
— Ты уже успел охмурить ее? Джереми расхохотался.
— Я увидел ее на десять минут раньше тебя. Томми покачал головой.
