— В Корее уже год, как действует перемирие, — заметил Дакс. — И США и Советы вывели свои войска.
— Моему кругозору, к сожалению, не хватает твоей вселенской широты, — с сарказмом ответил президент. — Но я достаточно разбираюсь в вопросах применения силы, так что мне совершенно ясно, что перемирие в Корее не переживет этого лета. Как долго, ты думаешь, будут сидеть северные корейцы в горах и голодными глазами смотреть на то, как их братья, находящиеся к югу от тридцать восьмой параллели, жиреют и богатеют на тучных и плодородных равнинах?
Дакс промолчал.
— Сегодня во второй половине дня полиция задержала молодого человека, который вернулся на родину после того, как закончил некую школу в России. Он находился всего в трех футах от Ампаро, когда она выступала с речью. За поясом его обнаружили пистолет. Его послали совершить террористический акт.
— И тем не менее он не стрелял, — сказал Дакс. — Почему?
— Кто знает? Может, у него был приступ лихорадки? А может, он испугался, что охрана выстрелит первой и он будет убит? Причин может быть тысяча.
— Как с ним поступят?
— Будут пытать, — спокойно ответил президент. — Захочет сотрудничать и даст информацию — оставят жить. Нет... Он развернулся и направился к своему столу.
— Через три недели наше обращение в ООН с просьбой о приеме будет рассматриваться вновь. И на этот раз оно будет удовлетворено. Сколько западным странам можно дуться на нас за то, что на протяжении всей войны мы соблюдали нейтралитет. У нас у всех сейчас только один общий враг.
— Не так-то это будет легко. Россия располагает правом вето.
— Когда в Корее возобновится война, — продолжал президент, — русские не решатся использовать это право перед лицом мирового общественного мнения. Вот тогда-то мы и должны заявить о себе. Твоя задача — дать ООН понять, что мы готовы предоставить в ее распоряжение три батальона. — Он взял со стола лист бумаги и передал Даксу. — Кстати, я подписал приказ о назначении тебя полковником кортегуанской армии.
Дакс уставился на бумагу.
— А это для чего? Президент улыбнулся.
— Я посылаю Ампаро с визитом в Соединенные Штаты. Миссия... э-э, как зы это называете? Миссия доброй воли? Ответственность за нее возлагается на тебя.
— Но все же я не вижу смысла в присвоении воинского звание.
На лице старика появилась мудрая усмешка.
— Ничто не оттеняет женскую хрупкость и нежность так, как офицерская форма.
20
— Пока тебя не было, принцесса звонила дважды, — сказал Котяра. — Она хочет видеть тебя немедленно.
— Она не сказала зачем? Котяра пожал плечами.
— Нет. Думаю, все за тем же.
Дакс нахмурился, вылезая из полковничьего кителя. И так все время. Ампаро требует к себе постоянного внимания. Он начал развязывать галстук.
— Корреспондент из «Лондон таймс» приходил?
— Ушел почти час назад. Ампаро стала накручивать диск сразу же, как только он вышел.
— Позвони ей и скажи, что я приду, как только приму душ. — Дакс потянул с себя рубашку, а войдя в спальню, снял остальную одежду.
В душе он с наслаждением подставил тело под горячие струи, напряжение медленно спадало. Конгрессмен из южных штатов, бывший столь влиятельной личностью в Комиссии по иностранным делам, оказался весьма крепким орешком. Без помощи Джереми Хэдли поладить с ним было бы, скорее всего, невозможно.
Однако Джереми удалось найти с ним общий язык. Доброта и терпимость обезоружили противника, обладавшего проницательным политизированным умом. В высшей степени тактично Хэдли дал понять, что привилегии, которыми пользовались в Кортегуа некоторые техасские нефтяные компании, не вечны, что их можно запросто лишиться. Скорее всего этого не случится, но кто может сказать наверное? Кортегуа была единственной страной в Южной Америке, которая не домогалась экономической помощи Штатов. В своем развитии она рассчитывала только на себя, и это делало ее абсолютно независимой.
Южанин был не дурак. Он сразу понял, что Джереми имел в виду. К тому же ему понравилось, что Кортегуа не собирается ни о чем просить. Было очень приятно, сказал он, узнать, что есть такая страна, которая предпочитает опираться лишь на собственные силы, следуя лучшим традициям обеих Америк. Дакс был уверен, что в уме конгрессмен уже занялся подсчетом тех комиссионных, которые он получил или собирается получить от техасских нефтяных магнатов. Как бы то ни было, встреча завершилась к полному согласию обеих сторон. Конгрессмен пообещал со всей убедительностью рекомендовать Госдепартаменту поддержать в Совете Безопасности просьбу Кортегуа о приеме в ООН.
Дакс был настолько поглощен собственными мыслями, что не услышал, как дверь в ванную распахнулась. О присутствии Ампаро он понял, услышав ее голос.
— Что ты здесь делаешь? — с раздражением и требовательно спросила она.
— Принимаю душ, — с долей сарказма откликнулся Дакс из-за стеклянной перегородки. — А ты думала что?
— В полдень?
— А что в этом такого?
— Ты был с женщиной, — пыталась она уличить его, — с этой немкой.
— Не смеши меня.
— Я заметила, каким глазами она смотрела на тебя во время обеда.
Он со злостью выключил воду. Не стоило и пробовать объяснить Ампаро, что на самом деле Марлен была с Джереми Хэдли.
— Перестань вести себя, как ревнивая крестьянка. Для того, чтобы освежиться под душем в середине дня, у человека могут быть и другие причины. Это Америка, воды здесь хватает.
Он протянул руку за полотенцем, снял его с крючка, завязал узлом на бедрах и вышел из-под душа.
Ампаро стояла в дверях, не сводя с него глаз. Дакс молча взял другое полотенце, начал растираться. В зеркало он мог видеть, как раздражение постепенно уходит из ее глаз.
— Интервью прошло нормально?
— Надеюсь, да, но лучше бы ты был рядом. Я очень волнуюсь, оставаясь с репортерами один на один. С ними я чувствую себя такой... неполноценной.
— Все газетчики таковы. Я думаю, что это просто игра. Просто они хотят убедить тебя в том, что знают гораздо больше, чем ты.
— Чем ты был занят?
— У меня была встреча с одним конгрессменом. Я говорил тебе о ней.
— Закончилась хорошо?
— Закончилась хорошо.
— Я хочу выпить, — сказала Ампаро после паузы. Взгляды их встретились в зеркале.
— Скажи Котяре, он приготовит тебе, что захочешь.
— Что мы такое пили перед обедом? Тот коктейль? Он мне понравился.
— Сухой мартини.
— Хорошая вещь. Эти гринго знают толк в напитках, а не глушат чистый ром.
