Ди-Ди выпустила газету и посмотрела на Дакса.
— Ну что ты скажешь?
— Если все это так восхитительно, то какого же черта мы сидим в Нью-Йорке?
— Я вовсе не это имела в виду.
— Видимо, старая перечница нашла себе нового клиента — авиалинии.
— Ты невыносимо глуп.
— Глуп? Дай-ка мне газету. — Дакс впился глазами в страницу.
— Не пойму, чем ты недовольна. Имя твое напечатано без ошибок, все верно.
— Черт побери, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Я — в Риме, а ты — на Ривьере!
— Вот тут она дала маху. — Дакс покачал родовой. — Мы-то в Нью-Йорке! Отвратительный репортаж.
Ди-Ди вырвала у Дакса газету, свернула ее жгутом и несильно хлопнула его по голове.
— Со Сью-Энн Дэйли — вот что я имею в виду! Старая сука сделала это нарочно, из желания показать, что мы были врозь!
— И не ошиблась.
— Значит, ты признаешь, что был на Ривьере вместе со Сью-Энн?
— Конечно. Не могла же ты ожидать, что в эту проклятую жару я останусь в Риме, пока ты будешь заканчивать свою картину?
— Ты приехал с ней в Нью-Йорк, поэтому-то мне и пришлось отправиться сюда, чтобы разыскать тебя. Дакс пожал плечами.
— В Нью-Йорк я приехал бы в любом случае. Ди-Ди уселась.
— Мне это не нравится.
— Будь осторожнее, ты начинаешь вести себя как собственница.
Ди-Ди с треворой посмотрела на Дакса.
— Боюсь, что я начинаю в тебя влюбляться.
— Не делай этого! Любовь — не политика, она в этом году не в моде, даже на борту реактивного лайнера.
Вслед за метрдотелем Дакс прошел в бар. Как обычно, все места в «21» были заняты. Дакс приветливо кивнул нескольким знакомым, пока добрался до столики в углу.
— Прошу извинить за опоздание, — сказал он поднимающемуся навстречу Джереми Хэдли.
— Все в порядке, я сам только что пришел.
Они сели, и Дакс заказал «кровавую Мэри». Выполнив заказ, официант удалился, и мужчины обменялись взглядами.
— Ну?
Джереми улыбнулся.
— Меня немного удивило то, что, когда я предложил пообедать, ты выбрал «21», а не «Колони». Дакс засмеялся.
— В «Колони» я вожу только дам.
— Преклоняюсь перед лидером.
— Лидером?
— Ты что, не знаешь? Теперь тебя все так зовут. Дакс был сбит с толку.
— Не понимаю.
— По-моему, виноваты газеты. Ты стал любимцем обозревателей.
Дакс усмехнулся.
— Ах вон оно что! Видимо, этой шайке старух писать больше не о чем.
— Не совсем так, — быстро ответил Джереми. — Они могут выбрать любую знаменитость. О тебе они пишут потому, что ты для них символизируешь новый стиль жизни. Получается так, что ты всегда оказываешься в нужном месте в нужное время с нужными людьми. Ты хоть имеешь представление о том, сколько раз в неделю твое имя появляется на газетных полосах?
— Хочешь сказать, что я вошел в моду?
— Куда больше! По воле этих обозревателей и миллионов их читателей Эйзенхауэр вместо Белого дома может оказаться где-нибудь в Топике, штат Канзас.
Даксу принесли еще стакан коктейля, он попробовал его и одобрительно кивнул, отпуская официанта.
— Собственно говоря, поэтому-то я и предложил пообедать вместе.
— То есть ты хочешь взять у меня интервью? Джереми засмеялся.
— А, по-твоему, эта идея никуда не годится? Может, как раз то, что нужно, чтобы расширить круг моих читателей.
— У тебя и так неплохо получается.
— Надеюсь. — Джереми подождал, пока Дакс поставит стакан. — Это не для публикации, — сказал он доверительным голосом, наклоняясь через стол к Даксу. — Мой друг сенатор собирается вступить в брак.
— Знаю. Я видел его невесту, она очень красива. Джереми уставился на Дакса в немом изумлении.
— Откуда? — наконец выговорил он. — Ведь все держится в секрете, в газетах ничего еще не было.
— А чего ты так удивлен? Если, как ты говоришь, я вошел в моду, то совершенно естественно, что время от времени я слышу о подобных вещах. — Дакс улыбнулся. — Да все очень просто. В прошлом месяце на Капри я катался на водных лыжах с девушкой, которая, как у вас говорят, была его подружкой. Должен заметить, она философски восприняла готовящееся событие. Видимо, он хорошо позаботился о ней.
— О, брат! Полагаю, тебе также известно и то, почему мы с тобой тут обедаем?
— Пока еще нет.
— Если ты знаешь, на ком собирается жениться сенатор, значит, ты имеешь представление о таком типе женщин. Из хорошей семьи, великолепное образование, жизнь дома и за границей. И впрямь ему под стать. Только вот несколько отрешена, излишне сдержана и прохладна. Средний американец назвал бы это снобизмом. — Джереми замолчал.
— Понимаю, — задумчиво протянул Дакс. — Не совсем отвечает облику жены человека, который вынашивает планы стать президентом США.
— Вот-вот, нечто в этом роде, — согласился Джереми.
— А ко мне-то все это имеет какое-то отношение?
— Теперь в самый раз об этом поговорить. У них появились некоторые разногласия по поводу ее туалетов. Свое приданное она хочет заказывать в Париже, а он против. Боится, что это может вызвать нежелательную политическую реакцию. Ясно, что я хочу сказать?
Дакс кивнул. Он имел некоторое представление о проблемах американской политики.
— Сенатор попросил меня как друга помочь в столь деликатном вопросе, — продолжал Дщжереми, — и мне пришла в голову мысль о князе Никовиче. В прошлом году, будучи в Париже, она купила у него кое-какие вещи, так что ей также нравится моя идея. И сенатор доволен, поскольку сейчас князь живет в Америке.
— Как это, должно быть, приятно Сергею.
— Без сомнения. Но есть маленькая оговорка. Сенатор считает, что все бы значительно упростилось, если бы еще до официальной помолвки князь объявил о своем намерении принять американское гражданство. В таком случае голоса недовольных смолки бы.
— Я не вижу здесь проблемы. Уверен, что Сергей легко согласится.
— Не поговоришь ли ты с ним от нашего имени? Сам я не могу, моя дружба с сенатором слишком широко известна.
— С радостью.
— И еще кое-что.
— Да?
— Но это может оказаться посложнее. Мой младший брат, Кевин, заканчивает в этом году Гарвард.
— Бэби?!
Джереми рассмеялся.
— Бэби! Ты бы видел его — шести с лишним футов ростом. Как бы то ни было, он вместе с братом сенатора — они учатся в одной группе — едет на каникулы в Европу. И, насколько я этих парней знаю, они люди рисковые, пальца в рот им не клади, и уж слишком привязаны друг к другу.
