Говорили, что в свое время он действительно был полковником казачьих войск, хотя наверняка это не было известно. Все, что было известно о нем, так это то, что он был графом, дальним родственником царской семьи Романовых. В один из зимних дней 1920 года он во всем своем великолепии появился в дверях отеля, да так с тех пор и застрял в них. Граф Иван Никович был не из тех, кто любит копаться в чужой личной жизни или хотя бы вести светские разговоры на эту тему, о чем явно свидетельствовал сабельный шрам через всю щеку, наполовину скрытый густой, но аккуратно постриженной черной бородой.
Он неловко устроился на стуле, слишком маленьком для его массивной фигуры, и разглядывал сына, лежавшего на кровати. Он не испытывал ни злости к нему, ни жалости, а просто раздражение.
— Ты дурак, — спокойно сказал он. — Никто не связывается с противником, который не знает правил. Так можно и погибнуть. Правила создаются как для самозащиты, так и для защиты противника. Поэтому большевики нас и победили. Они вообще не признавали никаких правил.
Сергей чувствовал себя очень неловко, обида была сильнее физической боли, ведь его так легко и быстро побил мальчишка почти в два раза меньше его.
— Я не знал, что он не знаком с правилами.
— Тем более ты должен был объяснить их ему, — ответил отец. — Уже от одного этого он бы так растерялся, что ты легко бы с ним справился.
Сергей задумался, потом покачал головой.
— Не думаю, мне кажется он наплевал бы на правила.
Сквозь открытое окно донесся шум голосов, ребята возвращались с занятий. Граф Никович поднялся со стула и подошел к окну, чтобы посмотреть на мальчишек.
— Интересно было бы на него взглянуть. Может, он здесь?
Сергей повернул голову так, чтобы ему было видно окно.
— Вон он, тот смуглый, который идет один.
Граф посмотрел на Дакса, идущего через двор к другому корпусу отдельно от других мальчиков. Когда он скрылся в здании, граф Никович скова повернулся к сыну и кивнул:
— Похоже, — ты прав. Этот всегда будет устанавливать для себя собственные правила. Он не боится ходить в одиночку.
На следующий год Дакс и Роберт переселились в главный спальный корпус, где они должны были жить до окончания школы, каждый год перемещаясь с самого верхнего этажа на нижний. Теперь они уже считались «старшими» в сравнении с прочими учениками, которые жили в другом корпусе. Так они оказались в одной комнате с Сергеем, потому что старшие мальчики жили по трое.
Таковы были правила в школе, основанные на убеждении, что три — это гораздо лучше, чем два или четыре. Четыре человека обычно разбивались на пары, а расселить мальчиков по двое было неэкономно. Дакс и Роберт уже начали распаковывать вещи, когда раздался стук в дверь. Роберт открыл. На пороге стоял Сергей с чемоданом.
Трудно сказать, кто из них был удивлен больше. Сергей взглянул на листок, который держал в руке, потом на номер комнаты.
— Да, все правильно.
Он поставил чемодан посередине комнаты. Дакс с Робертом молча смотрели на него.
— Я к вам не напрашивался, — сказал Сергей. — Мой сосед уехал, и комендант направил меня сюда.
Ребята продолжали молчать. После той драки Сергей и Дакс старались избегать друг друга.
Вдруг Сергей улыбнулся, улыбка его была теплой и искренней.
— Я рад, что на этот раз нам не придется драться, — весело сказал он. — Не уверен, что мои кости выдержали бы это.
Дакс и Роберт переглянулись и улыбнулись в ответ.
— Как у тебя с литературой? — спросил Роберт. Сергей покачал головой.
— Совсем плохо.
— А с математикой, физикой, химией? Сергей опять скорбно покачал головой.
— А в чем же тогда ты силен? — спросил Роберт. — Кое в каких предметах нам необходима помощь.
— Не знаю, — смутился Сергей. — Но с этим у меня плохо.
— А история, география, государственное право? — спросил Дакс.
— Да и с ними не лучше.
Дакс посмотрел на Роберта, хитро улыбаясь одними глазами.
— Нам нужен сосед, который смог бы научить нас чему-нибудь. А от тебя, похоже, мало толка.
— Это точно, — грустно ответил Сергей.
— Ну хоть какая-то польза от тебя есть? Сергей подумал несколько секунд, и лицо его радостно засияло.
— Я знаю семнадцать способов онанизма. Ребята разом поклонились ему.
— Добро пожаловать в наш клуб!
5
Черный лимузин остановился возле поля для игры в поло, и из него вылез Хайме Ксенос. Он вгляделся в гущу игроков и лошадей и прищурился.
— А где Дакс?
— Он в той команде, которая в красных майках и белых шапочках, — сказал Котяра. — Смотрите, вон он.
Лошадь вырвалась из свалки и помчалась к кромке поля. Стройный юноша, сидящий на ней, гнал клюшкой по земле мяч, тщательно контролируя его, не давая ускользнуть.
Наперерез ему скакал игрок из команды противника. Дакс повернул лошадь и ударом клюшки отпасовал мяч через все поле своему товарищу по команде. Тот, в свою очередь, послал мяч вперед, где Дакс, оказавшийся в одиночестве, отправил его в ворота, после чего, развернув лошадь, присоединился к своей команде в центре поля.
— Мсье Ксенос?
Консул обернулся. Голос принадлежал худому морщинистому человеку, от которого пахло лошадьми.
— Да?
— Я тренер Фернан Арнуиль. Для меня большая честь познакомиться с вами.
Хайме Ксенос наклонил голову.
— Очень рад.
— И я рад, что вы выбрали время приехать. Наблюдали за сыном?
— Только несколько минут. Должен признаться, что я не знаком с этой игрой.
— Что вполне понятно, — вежливо ответил тренер. — К большому сожалению, в последние годы популярность этой игры упала. — Тренер кивнул в сторону машины. — Я считаю, что не последнюю роль в этом сыграло развитие машиностроения.
Ксенос кивнул.
— Молодые люди не желают больше обучаться верховой езде, их больше интересуют автомобили. Вот почему очень важно, чтобы ваш сын продолжал развивать свой талант.
— Значит, он делает успехи? Арнуиль кивнул.
— Он как будто воскрешает добрые старые дни. Ваш сын создан для этой игры, такое впечатление, что он родился в седле.
— Лестно это слышать. — Консул посмотрел на поле. Игра продолжалась, Дакс снова рвался вперед, направляя лошадь коленями и стараясь не упустить мяч.
— Он понимает, что мяч ему не удержать, — пояснил тренер. — Посмотрите, как он отдал пас своему товарищу по команде через все поле.
