— Кто вы? — задал он самый животрепещущий для него вопрос.
— Я? Та, кто убил вашего предшественника, — спокойно произнесла я, но, заметив, что Дмитрий Андреевич от моих слов разволновался настолько, что готов бухнуться в обморок, добавила: — Вернее, та, которую подозревают в его убийстве.
— Ах, вот оно что! — прищурился он. — Так это на вас менты устроили такую облаву?
— На меня, — не стала я скромничать. — Только мне это не очень-то нравится.
— А что вам от меня надо?
Постепенно Дмитрий Андреевич начал приобретать прежний вид. Посчитал, должно быть, что в самом крайнем случае сможет от меня избавиться, позвонив куда следует. Наивный. Кто бы еще ему позволил сделать такое?
— Я хочу знать, кто на самом деле убил Анатолия Ляпишева.
— Вы что, меня подозреваете? Думаете, это я? Да?
— Заметьте, вы это первый предположили, — улыбнулась я.
— Да чего я там, к чертям собачьим, предположил? — взвился Кочалович. — Чего вы все до меня докапываетесь с этим Ляпишевым? Я Тольку и пальцем не трогал. На хер он мне сдался.
— Не заводитесь, господин Кончалович, — попыталась я успокоить его. — Вам теперь по новой должности нервничать не положено. Но вы и меня поймите правильно. Я Ляпишева тоже не убивала, а отдуваться за чьи-то заслуги приходится мне.
— Мне нет дела до ваших проблем, — невежливо откликнулся он. — Свои бы решить.
— А вы — эгоист, Дмитрий Андреевич.
— Какой есть. Что дальше?
— Я задам вам пару вопросов и уйду. Договорились?
— Валяйте, — он смежил веки.
— Для начала скажите: кто еще докопался до вас с Ляпишевым, как вы сами изволили выразиться?
— Это не ваше собачье дело, — отрезал он.
— Ничего себе начало. Впечатляет. И все же? Эти, что ли? Четверо приехавших из Москвы?
Кончалович промолчал.
— Кто они вообще такие? — продолжала допытываться я. — Ваша «векторовская» крыша?
— Повторяю, я не собираюсь с вами откровенничать, — Дмитрий Андреевич демонстративно отвернулся от меня в сторону окна.
— Напрасно, — посетовала я. — Может быть, я смогла бы вам помочь.
— Мне не нужна ничья помощь.
— А финансовая?
— Простите, не понял? — Кончалович вновь подобрался.
— Денег вам не надо, Дмитрий Андреевич? — расплылась я в улыбке. — До меня дошли слухи, что у «Вектора» практически ни копейки, несмотря на ежедневные вклады.
— А вы что, из налоговой полиции? — руки Кончаловича, лежащие у него на коленях, уже выбивали мелкую дрожь.
— Нет, — ответила я. — Но мне бы очень хотелось, чтобы вы поделились со мной информацией, где сейчас эти деньги.
— Я все понял.
Кончалович резво поднялся, достал из кармана рубашки сигарету и, разминая ее в пальцах, прошел к окну.
— Я понял. Это шантаж. Вы ведь этим занимаетесь, не так ли? Я не удивлюсь, если окажется, что это все-таки вы убили Анатолия. Но не из ревности, как утверждает прокуратура, а из-за этих самых денег. Вы пытались и его шантажировать, но он отказался поделиться с вами, и тогда…
— У вас богатое воображение, Дмитрий Андреевич, — перебила я его. — А что, деньги исчезли еще при жизни Анатолия Геннадьевича?
— Да! — закричал он. — Да, черт возьми! Да! Именно это я и пытаюсь доказать всем подряд. О том, где находятся деньги вкладчиков, знал только Толя. И больше никто. Даже я этого не знал. Он в последнее время слишком много на себя брал. Он стал единоличником. При основании «Вектора» все было совсем не так. Мы должны были быть на равных паях. И не я это решил. А те, кто нас поставил сюда. А Толя зарвался. И что теперь? Какой итог? Кто-то отстрелил ему башку, а все деньги накрылись пыльным мешком. Куда он их дел? Кому доверил? Или никому? Я ничего не знаю. Понимаете вы, ничего!
Я мысленно порадовалась, что Кончаловича так неожиданно прорвало. Однако информация интересная. Выходит, Ляпишев вел какую-то свою игру, о которой никто не знал? Или Дмитрий Андреевич нагло врет? Пытается запарить мне мозги? Впрочем, не только мне, но, видимо, и ворам из Москвы. Именно они, по словам Кончаловича, основали «Вектор» у нас в Тарасове и направили сюда его и Ляпишева для выполнения миссии. А теперь сами оказались в дураках. Или нет? Я окончательно запуталась. Ощущение такое, что либо все врут, либо все поголовно говорят правду.
— Успокойтесь, Кончалович, — сказала я со вздохом. — Пока я вам верю. Подчеркиваю, пока. Но если окажется, что вы мне соврали… Берегитесь. Даже ваши воры не смогут вам помочь. Я не люблю, когда меня подставляют, считая полнейшей дурой. Уяснили?
— Я никого не подставлял, — он наконец-то сунул в зубы сигарету и прикурил.
— Увидим, — я поднялась с дивана и направилась к двери. — Прощаться не будем, Дмитрий Андреевич.
Я пожала плечами и вышла за дверь. И тут же нос к носу столкнулась с лысым коротышкой. На его губах блуждала злорадная ухмылка.
Глава 7
— Вы закончили ваши интимные беседы? — поинтересовался он.
— На данном этапе, да, — ответила я, гадая, чем вызвана его радость.
Коротышка не заставил меня долго блуждать в размышлениях.
— Можешь заказывать себе гроб, — порадовал меня он. — Я уже позвонил насчет тебя, кому надо, так что жди сюрприз. Не могу обещать, что он будет для тебя приятным.
— Большое спасибо, — я открыто смотрела ему в глаза.
— Где моя пушка?
— Там же, где ты ее бросил. На полу кабинета. Не стоит так бесшабашно обращаться с личными вещами.
— Смейся, смейся, — зло произнес лысый тип. — Придет и мое время посмеяться.
И с этими словами он скрылся в кабинете Дмитрия Андреевича.
— Желаю удачи, — бросила я ему вслед.
Лариса сидела на своем рабочем месте и смотрела на меня напуганными глазами. Однако в них появился не только страх, но и настороженность, смешанная с отчужденностью. От былого добродушия девушки по отношению ко мне не осталось и следа.
— Все в порядке? — как можно веселее спросила я ее.
— Так это вы? — вместо ответа с придыханием произнесла она. — Это вы убили Анатолия Геннадьевича?
Ну, вот, пожалуйста. Еще один человек против меня. Никто не верит, и все подозревают. Впрочем, доказывать Ларисе я ничего не стала. Во-первых, вряд ли я смогла бы переубедить ее, а во-вторых, не имело смысла. Не такая уж она фигура, чтобы для меня что-то значило ее мнение.
— Нет, это не я, — просто ответила я и пошла к дверям из приемной.
— А кто же? — бросила вдогонку секретарша, когда я уже ступила за порог.
