— Про любовь — это хорошо, — одобрил Граф. — Про любовь Салли любит. Да и нам всем тоже полезно посмотреть.
Он подошел к столу у окна и налил себе пива. Настроение у Графа, похоже, было приподнятое.
— Есть успехи? — Фильм закончился, и, пока шла реклама, Салли обратил внимание на пришедшего.
— Джафара больше нет, — провозгласил Граф. — Как по-твоему, это успех?
— Более чем, — ответил Салли. — Выяснили что-нибудь?
— Ты про Крученого? Нет, Джафар непричастен к его смерти. Это точно. Иначе он нам бы сказал. Не каждый выдержит такие испытания, какие выпали на долю Джафара, и при этом не расколется. Так что с него подозрения можно снять полностью.
— А что с теми членами его группировки, которых не добили менты? — спросила я.
— Разбежались, как крысы с тонущего корабля, — весело сообщил мне Граф. — Жители вашего города теперь могут спать спокойно. Азербайджанцы больше никого не побеспокоят. Я, конечно, понимаю, что не одни они терроризировали город, но хоть одной проблемой стало меньше. Не так ли?
— Вы не могли бы пойти куда-нибудь в другое место общаться? — невежливо прервал Салли своего старшего по положению товарища.
— А что случилось, Салли?
— Сейчас начнется интересный сериал, — ответил он. — Телевизор и так говорит слишком тихо. Тоже мне гостиничный сервис.
— Вот с такими людьми приходится работать бок о бок, Женя, — пожаловался мне Граф и тут же вернул свое внимание Салли. — Ты лучше скажи, что там с Рулаевым?
— Никто пока не звонил, — отмахнулся тот.
— Как позвонят, дай мне знать.
— Лады.
— Пойдем, Женя, — Граф взял меня под руку и повел во вторую комнату. — Как говорится, толпе никогда не понять души поэта.
Мы с ним зашли ко мне в опочивальню, и Граф прикрыл за собой дверь.
— А что с Рулаевым? — поинтересовалась я. — Кто должен позвонить?
— Наши ребята следят за майором, — объяснил он. — Если твоя версия насчет того, что он как-то завязан с убийцей, верна, то рано или поздно Рулаев выведет нас на злоумышленника.
— Сколько же у вас людей, если вы за всеми успеваете следить? И за Джафаром, и за Рулаевым.
— Много, Женя, много.
— Мне говорили, что из Москвы приехали только четыре человека.
Граф расхохотался.
— Конечно. Нас приехало четверо воров, но мы без своих «быков» никуда. Положение обязывает. Плюс к этому и в Тарасове у нас есть людишки, готовые служить воровскому братству верой и правдой.
— Что вы сделали с Джафаровым?
— Убили.
— Нет, до этого. Его что, пытали?
— Немножко. Но я в этом не участвовал и даже не присутствовал при сем, — зачем-то оправдался он передо мной, но мне тоже по непонятной причине стало приятней от этого.
Я прошла к кровати и села на нее.
— Садись, — сказала Графу на правах хозяйки.
Он тоже приблизился и осторожно опустился рядом со мной.
— Какие теперь вы собираетесь предпринять действия? — спросила я его.
— Трудно сказать. Сейчас я в основном возлагаю большие надежды на слежку за Рулаевым. А там посмотрим, что это даст. Тебя не тяготит наше общество? — перескочил он на другую тему.
— Нет. Ты был прав. Здесь для меня безопасней, а общество, как говорится, не выбирают.
— Звучит обидно, — усмехнулся мой собеседник.
— Ой, прости, пожалуйста, — спохватилась я. — Я не то имела в виду. Просто, например, этот Салли. Ты оставил меня с ним, а он вперился в телевизор, и все. Даже поговорить не с кем было.
— А лично мое общество тебя не тяготит?
Я не ответила, но задумалась над его вопросом. С одной стороны, Граф был для меня чужим. Из другого мира. Он вор, а я в свою очередь старалась по мере возможностей жить по закону и время от времени бороться с такими, как он. Но с другой стороны, мне было приятно не только его внимание, но и то, как он разговарил, его манера держаться, может быть, даже и внешность. С ним интересно разговаривать и совсем не надоедает.
— Не хочешь отвечать? — вернул он меня к реальности.
— Почему же? — я посмотрела ему в глаза. — Могу и ответить. Нет. Меня не тяготит твое общество. Ты не похож на вора, Граф.
— А на кого я похож? — улыбнулся он.
— На хорошего человека.
— По-твоему, вор не может быть хорошим человеком?
— Даже не знаю, — рассмеялась я.
Он слегка наклонился ко мне, и наши губы встретились.
— Что ты делаешь? — спросила я по прошествии нескольких секунд.
— То, что и делает каждый мужчина при виде сногсшибательной женщины, — мягко ответил он. — Схожу с ума.
Я взяла его за ворот рубашки и притянула к себе. Мы слились в длительном поцелуе. Не знаю, чем бы это безумие закончилось, но в этот момент дверь распахнулась, и в спальню влетел Салли.
— Граф! — заорал он с порога, но тут же, заметив, чем занимается его друг, стушевался. — О, черт! Простите. Я просто…
— В чем дело, Салли? — Граф был явно недоволен его вторжением.
— Ты же сам сказал, если позвонят насчет Рулаева…
— И что? Позвонили?
— Да.
— Не тяни резину. Говори, что?
— Только что, Граф, буквально несколько минут назад, как сказали пацаны, кто-то с дальняка вмазал майору две пули в затылок. Насмерть, Граф, — добавил Салли, секунду подумав.
Глава 9
Мы с Графом переглянулись, после чего он вскочил, как взведенная пружина. Я тоже поднялась.
— Твою мать! — выругался Граф. — Грохнули, значит, все-таки. Как я и предполагал.
— Ты предвидел такой поворот событий? — изумилась я.
Для меня, признаться, смерть майора Рулаева была полной неожиданностью.
— Предвидел, — кивнул Граф. — Мент — не тот человек, с которым принято делиться. Использовать его — да, но расплатиться по-честному… Вряд ли. Но тут сразу возникает новый ракурс событий. Простому человеку, вроде Кончаловича, легче дать ментяре денег и разойтись по-хорошему. А вот те, кто живет и действует по понятиям, поступили бы именно так.
— Стало быть, человек, убивший Крученого, — птица высокого полета? Так, что ли?
— Да, что-то в этом роде, — пробубнил себе под нос Граф и тут же обратился к Салли: — Свяжись по мобильнику с Пастором. Пусть он едет в ментуру и выяснит, что там и как.
Мы все вышли в соседнюю комнату. Салли с телефоном расположился на диване и принялся вызванивать Пастора, а Граф, примостившись на подоконнике, достал сигарету и закурил. Движения его были четкими и уверенными, но я тем не менее заметила, что он нервничает. От того беззаботного джентльмена, с которым я общалась всего несколько минут, не осталось и следа.
