– Теперь ваша очередь. – Он подошел к столу и взял для нее оружие. – Когда-то этот пистолет принадлежал моей матери. – Граф передал девушке небольшой пистолет.
Энни с любовью осмотрела перламутровую рукоятку, затем заняла свое место перед мишенью. Она сможет это сделать. Довольно часто она соревновалась с конюхами и поэтому не будет смущаться. Вскинув подбородок, Энни прицелилась в мишень и спустила курок. Прогремел выстрел, и от ударной волны ее отбросило на шаг назад.
Когда дым рассеялся, Энни посмотрела на мишень. Ее пуля угодила в мишень рядом с пулей графа, то есть не самый центр. Проклятие!
– Неплохо! – Джордан присвистнул.
Положив на стол пистолет, Энни молча пожала плечами.
– Хотите, я открою вам свой секрет? – спросил граф.
Энни кивнула, потом тяжело вздохнула. Джордан был сегодня необыкновенно хорош собой – растрепанные ветром темные волосы, рубашка из белого батиста с расстегнутым воротом, шоколадно-коричневого цвета бриджи и высокие черные сапоги… Снова вздохнув, она отвела взгляд.
Граф взял со стола пистолет и подошел к девушке. Встав позади нее, он осторожно вложил ей в руку оружие, потом, обхватив ее сзади обеими руками, нацелил пистолет. А Энни мысленно воскликнула: «Боже, ну почему этот мужчина так красив?! Это все равно что брать уроки по стрельбе у Адониса. Даже страшно».
– Чувствуете? – спросил граф, и его горячее дыхание обожгло шею и щеку Энни.
Девушка вздрогнула и пролепетала:
– Д-да… чувствую. – Разумеется, она не поняла, о чем ее спрашивали, так как в этот момент думала совсем о другом.
– Так вы чувствуете, что пистолет, когда вы держите его таким образом, является словно продолжением вашей руки?
– Угу, – кивнула Энни. Ей хотелось повернуться и уткнуться лицом в шею графа.
– Теперь согните палец вот так, – продолжал Джордан, – и внимательно посмотрите на цель, ясно?
Энни снова кивнула и закусила губу.
– Ваш взгляд должен быть направлен вдоль дула пистолета. Понимаете?
– Да… – прохрипела Энни.
– Зафиксируйте руку, – приказал Джордан, перемещая свою теплую ладонь к локтю Энни и сжимая его.
– Да, хорошо… – Энни едва не задохнулась.
– И удерживайте взгляд на пистолете и на цели одновременно.
Девушка в очередной раз кивнула.
– А теперь – огонь!
Она нажала на курок, и на этот раз ее отбросило прямо на Джордана. Он тотчас обхватил ее за талию, чтобы удержать на месте. Дым от выстрела попал Энни в лицо, и она закашлялась.
– Отличная работа, – заявил Джордан, отпуская Энни. Но она была настолько смущена его прикосновениями, что даже не попыталась посмотреть, как выстрелила.
Наконец, взглянув на мишень, Энни увидела, что ее выстрел пришелся прямо в центр, «перекрыв» предыдущий выстрел Джордана.
– Я сделала это! – воскликнула она, передав графу пистолет.
– Конечно, сделали.
– Ах, спасибо! – воскликнула Энни. – Спасибо, что показали мне, как стрелять.
– Это мой большой секрет, – с лукавой улыбкой ответил Джордан.
– Да, понимаю.
– Похоже, вы говорили правду. Вы отличный стрелок, мисс Эндрюс.
– Благодарю вас. – Энни сделала реверанс.
Очередная улыбка Джордана вызвала у нее желание оказаться сейчас вместе с ним в каком-нибудь уединенном алькове.
– Моя мать тоже отлично стреляла, – заметил он.
– Так вот у кого вы научились так метко стрелять, – улыбнулась Энни.
– Да, без сомнения, – рассмеялся Джордан. – Но вы должны увидеть Чарли. Он стреляет ничуть не хуже меня.
При упоминании о третьем брате лорда Эшборна улыбка сошла с лица Энни. Она сразу вспомнила, что Джордан собирался выдать ее замуж… и вычеркнуть из своей жизни. И еще она вспомнила о том, что собиралась написать письмо лорду Мэдфорду с единственной просьбой – приехать и вызволить ее отсюда.
Энни покачала головой. Но почему бы ей не наслаждаться здесь жизнью, а? Вряд ли у нее еще когда-нибудь появится такая возможность… Ведь самый известный в Лондоне стрелок (и повеса) давал ей уроки по стрельбе.
На губах Энни заиграла улыбка, и она проговорила:
– Не могли бы вы показать мне все это еще раз, Джордан? Я не вполне уверена, что уже все поняла.
Глава 26
Когда на следующий день граф отправился на поиски Энни, он увидел ее с Джеффрисом, дворецким. И его удивлению не было предела. Джордан вполне допускал, что мистер Макгивенс и миссис Филлипс могли бы смириться с тем, что Энни сует нос в их дела, – но Джеффрис?.. Ведь он происходил из старинного рода дворецких, всех тех, кто много поколений находился на службе у Эшборнов. И Джеффрис, конечно же, не потерпит, чтобы его авторитет подвергали сомнению, не так ли?
Граф бросил взгляд на дворецкого. О Боже! На лице у того была… улыбка! Джордан прежде не видел улыбки Джеффриса… Никогда!
– Я никогда об этом не думал, мисс Эндрюс, – послышались слова дворецкого.
– О чем именно вы не думали? – спросил Джордан, не в силах сдержаться.
– О, милорд… – Увидев хозяина, Джеффрис приосанился и, щелкнув каблуками, поклонился.
Энни же посмотрела на графа и с виноватым видом потупилась.
– Джеффрис, так о чем же вы говорили? – спросил Джордан. – Мне просто любопытно…
– Мисс Эндрюс только что заметила, что если я менее важные дела передам под контроль слуг, то у меня появится больше времени на выполнение более важных задач, – ответил дворецкий.
Джордан в очередной раз удивился. Насколько он помнил, Джеффрис всегда участвовал во всех делах, хотя слуги ненавидели его за чрезмерную привередливость, а горничным не нравилось, когда он учил их работать. Но Джеффрис был главой прислуги в доме, и Джордан позволял ему делать все так, как он считает нужным. А вот теперь Энни каким-то образом заставила дворецкого образумиться. В это просто невозможно было поверить.
– Я очень рада, что вы со мной согласились, – сказала Энни со смехом. – Миссис Филлипс тоже во всем со мной согласилась.
– Мне теперь будет намного легче, мисс Эндрюс, – с поклоном продолжал дворецкий. – Ведь один только присмотр за вином и столовым серебром отнимает у меня полдня.
Прежде чем взять графа под руку и удалиться с ним, Энни лучезарно улыбнулась дворецкому.
– Никогда не видел Джеффриса таким сговорчивым, – заметил Джордан, когда они направились в сторону террасы.
– Миссис Филлипс была просто вне себя, сталкиваясь с его… ну, скажем, вниманием к деталям, и я подумала, что смогу переубедить его, если буду взывать к его тщеславию. В конце концов дворецкие должны быть просто дворецкими, не так ли?
