— Молодец! — похвалила я его.
Когда мы подъехали к банку, я уже точно представляла себе, где находится окно с любопытной старушкой. Если это не киллер, то бабушку попросту заинтересовала толпа, собравшаяся у входа в театр в столь ранний для премьеры час. Ох, если бы она знала, какая премьера состоится сегодня!.. Вот только непонятно было одно — кто умрет на дуэли?! Онегин или Ленский?
Саму толпу я не видела, потому как парадный вход в «Золотой ключик» находился с другой стороны. Однако, едва покинув машину, я почувствовала ее густое дыхание! Мне казалось, что глухой недовольный ропот толпы, скрывающей убийцу, буквально сжимает меня своим горячим дыханием.
«Господи! — подумала я с удивлением. — Скоро людей начну ненавидеть!»
Но сейчас ненавидела только киллера! Как только он увидит меня, он прочтет в моих глазах свой некролог! И я надеялась, что это остановит его. По крайней мере, заставит совершить ошибку…
Прежде чем выпустить Мартова из машины, я встала лицом к дому напротив, чтобы максимально закрыть Мартова от возможного покушения оттуда. Не хотела рисковать.
— Сейчас вы выйдете из машины и быстро, ОЧЕНЬ быстро пройдете в дверь! — скомандовала Мартову, не сводя глаз с окон.
В эту секунду я вдруг представила охранников, державших под прицелом своих глаз окрестности. Мне даже показалось, что районы, просматриваемые ими, окрашены в красный цвет. Будто в компьютерной игре! Видение было столь реальным, что я порадовалась интенсивности красного цвета!
«Молодец! — мысленно похвалила Бухонина. — Правильно расставил ребят!»
Мартов буквально рыбкой нырнул в спасительный зев двери. Я сопровождала его, стараясь прикрыть. Мне не нужно было смотреть на Мартова. В такие моменты чувствую своего клиента кожей! Я представляла каждое его движение, и в случае опасности председатель правления оказался бы на земле раньше, чем успел бы хоть что-то осознать!
Но при входе в театр ничего не случилось, и я облегченно перевела дух. Теперь достать Мартова киллеру будет стократ труднее! Ему сначала нужно будет пройти через меня. И я очень надеялась, что этого киллеру сделать не удастся…
Приказом по рации я тут же сняла четверку охранников с их постов и отправила в холл. Из фойе немедленно доложили, что люди у театра нервничают, и попросили разрешения начать впускать их в театр.
Я велела подождать моего прихода, предупредив акционеров, что пускать их начнем через пару минут. Мы с Мартовым прошествовали мимо вахтерши, с немым удивлением взиравшей на все происходящее, и поднялись на второй этаж. Около кабинета директора театра я остановила Мартова.
— Здесь мы проверили все, однако лишняя осторожность не помешает! — сказала ему. — Сейчас я предоставлю вам возможность пообщаться с интеллектуальной женщиной, но для этого вам придется выполнить три условия! Во-первых, вы будете сидеть там, куда я вас посажу, и ни при каких обстоятельствах не покидать место. Во-вторых, вы не будете иметь права открывать дверь, что бы ни произошло! Я вас запру на ключ и открою дверь сама. Ну, и в-третьих, оставляю вам рацию, по которой вы будете обязаны доложить мне о любом незначительном происшествии за время моего отсутствия…
— А если эта ваша женщина-интеллектуалка полезет ко мне целоваться? — весело перебил Мартов.
— Даже если она поковыряется пальцем в носу! — ответила я. — Вы же не глупый человек, Григорий Анатольевич…
— Хорошо-хорошо, Женечка! — робко улыбнулся Мартов. — Я, конечно, все понимаю, но у меня столько адреналина в крови, что не шутить просто не могу! Теперь я понимаю, почему вы выбрали такую работу! Чтобы снова почувствовать этот охотничий азарт, я даже позволил бы себя убить!
— А вот это зря! — помрачнев, произнесла я. — Убить-то вас мы как раз позволить и не можем.
Я оставила Мартова в кабинете директора театра наедине с этой дамой бальзаковского возраста. У дверей подождала, пока вверх поднимется один из охранников со служебного входа, вызванный мной. Приказала ему не сходить с места до моего появления и спустилась вниз.
Переместив охранника от входа в гримерную чуть ближе к выходу из театра, чтобы он мог держать его в поле своего зрения, пошла в фойе.
Слова Мартова почему-то больно отозвались в моей душе. Я не могла понять, почему такое его восприятие моих стимулов для работы телохранителем так расстроило меня! Я иногда действительно чувствовала охотничий азарт, но никогда не придавала ему особого значения. Мне казалось, что так и должно быть! Однако сейчас этот азарт почему-то показался мне постыдным! Может быть, от той жажды крови, что я увидела в глазах Мартова? Неужели это было простое отражение моего взгляда?
Мне пришлось забрать металлоискатель у охранника на служебном входе. Из-за той задержки, что случилась по моей вине, огромную толпу быстро пропустить через один детектор было невозможно. Именно для ускорения этого процесса мне пришлось забрать аппарат у одного из охранников верхнего холла.
Не спорю, все это играло на руку киллеру, но ничего поделать не могла! Он вновь заставлял меня менять свои планы, доказывая, что все мои логические построения — просто пустой звук. Гад ползучий!
Перед входом в фойе я объявила по рации о начале операции (громко сказано!) и потребовала от всех максимальной собранности. Особо попросила Бухонина следить с балкона за всем, происходящим в зрительном зале.
Двум охранникам с металлоискателями приказала проверять у входящих только область грудной клетки и ноги — от щиколоток до колен. Только там можно было пронести серьезное оружие. На остальное не было времени — толпа повалила, словно орда киргизов!
Я стояла позади ребят с металлоискателями и вглядывалась в лица входящих, пытаясь найти в них хоть отдаленное сходство со Смирновым. Живой компьютер в моей голове работал во всю мощь, старательно анализируя информацию. Однако все было тщетно! Видимо, я перехитрила сама себя.
Двое охранников в нижнем холле следили, чтобы никто из акционеров не пронес с собой в зал больших сумок, а маленькие проверяли на наличие оружия. Вся эта работа получалась у них намного успешнее, чем моя умственная деятельность, и я очень надеялась, что они ничего не пропустят!
Ровно через восемь минут в моей рации раздался голос Бухонина. Похоже, начальник охраны чувствовал себя превосходно! Почему же одна я изводила себя? А потому, что знала истинную силу киллера!
— Женя, говорит воронье гнездо! — сострил он. — Все идет нормально. Ребята стараются!
— О'кей, — буркнула я в ответ, не отрываясь от осмотра входящих.
Бухонин докладывался еще трижды, прежде чем последний акционер переступил порог театра. Я приказала охране закрыть двери и никого больше не пускать. Пусть хоть это будет сам губернатор.
— Впрочем, — попыталась я пошутить, — губернатора можно, но только одного, без сопровождения!
Ребята даже не улыбнулись. Видимо, утренний урок здорово запал им в душу! Я пошла за Мартовым. Сигналов от него за время нашего приема посетителей не поступало, и я надеялась, что он еще жив. Так оно и оказалось.
