Я удивленно обернулась, не веря тому, что Мартов жив. Тем не менее это было так! Первая пуля убийцы содрала кожу с его виска, а вторая пробила сиденье стула и застряла в его ягодице.
Причиной первого промаха киллера могла быть только моя реакция да интуиция, позволившая мне вычислить убийцу за мгновение до покушения. Но почему Мартов упал со стула на спину, вместо того, чтобы, согласно законам физики, свалиться на бок, для меня, наверное, навсегда останется тайной!
Однако все это я осознала позже! В тот момент я знала только одно — Мартов жив! С криком ликования, похожим скорее на рык тигрицы, я бросилась вслед киллеру. Теперь он не должен был уйти!
Я выскочила за дверь и едва не столкнулась с парнями, стоявшими у служебной двери. Они бежали в зал, нарушая все мои инструкции, словно от их присутствия здесь зависела победа сербов в войне с НАТО.
— Где он?! — заорала я, немало удивив парней. Они ошарашенно посмотрели на меня, и в этот момент по рации закричал Бухонин:
— Общая тревога! Киллер уходит по служебному коридору в направлении нижнего холла!
Два моих олуха, словно заправские гончие, тут же метнулись в указанный коридор. Я решила проскочить через служебный выход прямо к парадным дверям, но вдруг остановилась. Мне стало абсолютно ясно, что в служебный коридор киллер мог попасть только мимо тех парней, что попались мне навстречу!
— Бухонин! — заорала я в рацию. — Кто передал эту информацию?
— Пятый! — удивленно прохрипел в динамике запыхавшийся голос. — А что такое?!
Я не ответила.
В два прыжка оказалась около входа в гримерную, где дежурил Пятый. Он лежал на полу, а из-под его головы растекалась лужа крови. Пятый попросту не мог ничего передать, а это означало одно — киллер оказался умнее нас! Он предвидел использование раций для связи между охранниками и спокойно прослушивал нашу волну. У него было время, чтобы сориентироваться!..
Я хотела рвануться в гримерные, боясь, что киллер может добить Мартова, но остановилась! Я поняла, что именно этого он и ждет от меня!
Как я была уверена в смерти Мартова, так и у убийцы не было оснований пытаться его добить. Он рассчитывал, что, дав мне такой след, заставит искать его среди безликой ошалевшей толпы, которую не раз использовал для того, чтобы скрыться. Однако сам он так уходить не собирался! Я перекрыла ему все пути к отступлению, кроме… крыши!
— Олухи! — заорала, включая рацию на общий прием. — Срочно выметайтесь на улицу! Убийца на крыше!..
Я неслась вверх по лестнице, подгоняемая лишь одним желанием — достать киллера и отыграться на нем за все те душевные терзания, что мучили меня последние три дня. Я преодолевала пролеты в два прыжка, даже не замечая их, и остановить меня не смог бы никто!
На последнем этаже чуть замешкалась, пытаясь найти выход на крышу, и увидела его! Узкая железная лестница поднималась к потолку в правом крыле коридора, и сейчас для меня не было цели желанней!
Крышка люка, ведущего на чердак, была заблокирована. Я больно ударилась в нее плечом, стараясь открыть, но крышка почти не поддалась! Я раз за разом била ее, пытаясь расшатать груз, наваленный на нее, не обращая внимания на то, что плечо превращается в сплошную кровоточащую рану.
Чувствуя, как уходят драгоценные секунды, я была готова зареветь диким зверем от досады, переполнявшей меня, но в этот момент крышка поддалась. Под одним из моих ударов она слегка пошла вверх, и я рванула ее обеими руками, пытаясь поднять.
Внезапно крышка распахнулась, а на меня посыпался сверху цемент. Я жутко обругала тех людей, что превращают чердаки в склады разной гадости, и выскочила наверх. Прямо под моими ногами лежали два мешка с цементом, что мешали мне открыть крышку люка. Я перескочила через них и бросилась к распахнутому слуховому окну.
Он стоял почти на краю крыши. Около ног убийцы валялся пневматический арбалет, служащий для перебрасывания через пропасти легких, но прочных крючьев — «кошек» с прикрепленными к ним веревками. Вот одна из таких веревок и уходила с крыши театра на соседний дом.
В руках киллера уже был ролик с петлей, позволявший быстро переезжать по таким навесным мостам через обрывы. У меня не было времени на раздумья, я выстрелила. Выстрелила не в убицу, а в веревочный узел, что был стянут на одном из шпилей «Золотого ключика».
Попала! Веревка дрогнула, разорванная пулей, и змеей скользнула вниз по скату крыши. Киллер спокойно обернулся на мой выстрел. Он улыбался, словно это не я сейчас отрезала ему путь к отступлению, а он мне!
— А ты шустрая, крошка! — проговорил он, делая шаг в мою сторону. — Я собирался поговорить с тобой попозже, но, видимо, придется это сделать сейчас. Расскажи мне, каково проигрывать?
Я могла бы его пристрелить, как бешеного пса! Патронов у меня было достаточно, чтобы превратить киллера в фарш, но я хотела взять его живым. Только после этого смогу спать спокойно!..
— А вот это тебе лучше знать! — проговорила я, бросив пистолет в слуховое окно на чердак. — Это ты проиграл, парень! Ведь Мартов жив. Кстати, сейчас мы спустимся вниз, и ты сможешь убедиться в этом воочию! Я думаю, что у вас будет о чем поговорить.
Киллер понял, что я не вру. В одно мгновение бешенство неузнаваемо изменило его лицо, и он прыгнул ко мне. Он летел ко мне с вытянутой вперед для удара ногой. И его полет был долог. Я чувствовала, как он всеми клеточками своего тела страстно желает раздробить мне грудную клетку, вколотив ребра в сердце.
Однако бешенство лишило его точности расчета. Он попросту забыл, что опускаться будет на скошенную поверхность! А я скользнула вперед, подсекая его опорную ногу в момент приземления.
Киллер не смог удержать равновесия! Он упал на спину и покатился вниз к краю по железному скату крыши. Я вдруг поняла, что ему не удержаться на краю, и попыталась его поймать. Я не хотела убивать!
Но все мои усилия были тщетны! Киллер прокатился в нескольких миллиметрах от пальцев моей руки и свалился с крыши. Кажется, я закричала, и, может быть, этот крик подстегнул его — в последнюю секунду кончики пальцев киллера зацепились за водосток. Водосток затрещал, отрываясь, но я уже была рядом и поймала киллера за кисть!
На секунду мы застыли над краем крыши, готовые рухнуть вниз оба, но у меня хватило сил, чтобы удержаться на краю. Киллер, ухмыляясь, посмотрел на меня снизу.
— Опять гипертрофированный материнский инстинкт? — скаля зубы, спросил он. — Нет, бабонька! Бросай ты эту работу! Тебе детей рожать надо…
Одним неуловимым движением он выхватил из каблука спрятанное там лезвие и полоснул меня по запястью. Совсем не ожидая этой боли, я невольно расцепила пальцы, отпуская руку киллера. Больше его ничто не держало!
— Зачем? — прошептала я, отходя от края крыши.
Кровь текла по моей руке, капая на железо с кончиков пальцев, но я не замечала ее. Не чувствовала радости победы, если ЭТО можно так назвать. Я не чувствовала ничего, кроме растерянности!
