Только сейчас, когда непосредственная опасность миновала, моя тренированная психика получила возможность отреагировать.
Усилием воли я расслабила сжавшиеся в тугой комок мышцы живота и ответила на вопросительный взгляд Валерия отрицательным покачиванием головы.
Итак, что мы имеем?
Я сижу в машине живая и невредимая, что означает мой просчет.
Охотник не польстился на подсадную утку, что означает его прямо-таки дьявольскую хитрость и осторожность и смертельную опасность, которая по-прежнему угрожает Ане.
Валера уставился на меня и машет руками, что означает его нежелание говорить вслух.
Я полезла в карман и достала свой брелок. Нажав на кнопку, я отправила в эфир очередную порцию помех и устало проговорила:
— Глухо.
Валера меня понял. Только в отличие от меня он обрадовался этому известию. Похоже, он и правда убедился, что угроза для Ани — миф. Вот только миф не устраивает сложных комбинаций, чтобы снабдить машину подслушивающим устройством.
— Че, короче, все путем?
Ну что я говорила! Да нет, как раз не «все путем». Все — не путем, но объяснять это тебе, боров перекачанный, я сейчас, пожалуй, не стану. Да и вряд ли стану вообще.
Лучше я посижу минут пять спокойно, закрыв глаза, и попытаюсь привести скачущие в голове мысли хотя бы в относительный порядок. Типа, отдохну. Типа, соберусь с мыслями. Типа, блин, башню поправлю.
Я поняла, что готова заорать.
Нормальный «отходняк» — море адреналина, не нашедшего применения, и злость на саму себя. И еще страх перед догадкой, неотвратимо зреющей в моем мозгу.
Нет, все, хватит. Пять минут покоя, и никаких больше версий.
Так, вдох, задержали, выдох.
Я спокойна, мне тепло, я круглая галька на берегу великого океана. Мои бока обкатаны миллионами волн, прибой сделал меня гладкой, меня греет яркое жаркое солнце, мне хорошо.
Вдох, задержали, выдох. И еще раз — вдох, задержали, выдох.
Мои пять минут истекли, и я открыла глаза.
— Постой здесь, я сейчас вернусь.
— Ты куда это?
— Туда, — махнула я рукой.
Все уже ясно, но проверку нужно довести до конца. Я направилась к магазину у подножия соседнего дома.
Для очистки совести побродив по полупустому залу, я купила упаковку яблочного сока и медленно побрела обратно. Теперь уже не нужно специально стараться, изображая легко устающую будущую мамашу, — пережитое напряжение буквально выкрутило меня, словно тряпку.
А вот Валера расслабился и завел на полную катушку то, что он наверняка считает музыкой.
Под задорное электронное бумц-бумц-бумц гарлемские братки речитативом выдают печальную повесть своей жизни: «Ю финк ам смалин, мазафака?»
Заставить его, что ли, заткнуть шарманку? А, ладно, если мой враг сейчас «на связи», пусть ему тоже станет нехорошо. Да, с этой минуты Охотник стал моим личным врагом.
Вообще-то в моей работе всякие эмоции противопоказаны. Вступая в единоборство с серьезным противником, бодигард должен быть максимально хладнокровен. Только так у него есть шанс победить, только так можно защитить клиента. «Ничего личного», как говорят герои глупых боевиков, всаживая друг в друга порции свинца.
Но этот Охотник, кто бы он ни был, бросил вызов именно мне, моим интеллектуальным способностям, моему профессионализму. Своей непредсказуемостью он поставил под сомнение единственное по-настоящему дорогое, что у меня есть, — мою профессиональную честь.
И поэтому теперь ты уже не абстрактное зло, от которого я защищаю Аню. Теперь ты — враг именно мне. И я до тебя доберусь, будь ты хоть трижды гением.
А когда я тебя все же вычислю — берегись. Ты думаешь, я улыбаюсь, мазафака?!
Только сейчас я поняла, что обращаюсь к Охотнику, как если бы он слышал мои мысли так же хорошо, как этот рэп, несущийся из мощных динамиков.
Все, пора с этим завязывать.
— Теперь домой, — сказала я голосом Ани и захлопнула дверцу.
Пока Валерий выруливал на трассу, я закурила «лишнюю» на этот день сигарету. Наплевать на Минздрав, мне срочно нужно прийти в норму.
Смяв окурок в пепельнице, я снова активировала глушилку и тронула Валерия за плечо:
— Улицу Вавилова знаешь?
— А то!
— Там автосервис есть во дворе, на пересечении с Красноармейской.
— С бывшей то есть Красноармейской.
Ты еще у меня поумничай, мазафака!
— У автосервиса я выхожу, а ты едешь обратно.
Похоже, какие-то нотки в моем голосе пробились в сознание меломана. Остаток пути мы проделали в полном молчании.
Раз уж я оставила Аню без присмотра, хотя бы заберу свою машину. Надеюсь, сегодня у них не короткий день.
— Что ж вы так долго? У нас гараж не резиновый, — попытался было нарваться на неприятности мужик в фирменной спецовке, но, встретив мой взгляд, молча взял деньги и указал в глубь ангара.
Я села в машину и задумалась.
Хочешь не хочешь, а догадку придется проверять. И чем скорее я избавлюсь от страшных подозрений, тем будет лучше для всех.
Прогрев мотор, я вырулила во двор и влилась в поток машин на улице.
Глава 8 Знакомый почерк
Через двадцать семь минут я уже въезжала во двор элитного дома номер 122 по Большой Казахской.
Мне показалось, или на самом деле, сворачивая с дороги, я видела в зеркальце заднего вида, как из подворотни напротив выехал зеленый «Москвич»?
Нет, нет и еще раз нет. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда.
«Тогда почему же ты здесь?» — ехидно спросил меня внутренний голос.
Я заставила его заткнуться и с тяжелым сердцем набрала номер на панели домофона.
— Кого? — спросил меня скрипучий женский голос.
Ого! Не мог же он сменить квартиру!
— А Семаго здесь живут?
В динамике что-то прошуршало, и через минуту раздался знакомый баритон, чей обладатель недавно предложил мне заработать. Если с кого и следовало начинать, так это с того, кто втравил меня в этот странный заочный поединок.
— Аркадий Семаго слушает. Кто это?
— Это Женечка. И, может быть, вы соизволите меня впустить?
— Ну разумеется.
В замке кодовой двери что-то щелкнуло, я потянула ручку на себя и вошла в подъезд.
Черт, а все-таки неудачная охота выбила меня из колеи больше, чем я думала. Иначе я бы не забыла, какой трудоголик мой бывший клиент, и первым делом позвонила бы ему в фирму.
