Книга Незванный гость, страница 27. Автор книги Марина Серова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Незванный гость»

Cтраница 27

— Нет.

— Так чего же вы смеетесь?

— Женя, у вас начинается паранойя. Вы же сами рассказывали когда-то, что это профессиональная болезнь телохранителей.

Что-то не припомню, чтобы я рассказывала об этом Аркадию. А впрочем, он прав, параноиком на моей работе стать — раз плюнуть. Я попыталась объяснить ему, что меня насторожило:

— Понимаете, дело не только в том, что я ошиблась, просчитывая мотивы убийцы.

— А что случилось-то?

— По всем моим расчетам, тот, кто угрожал Ане, должен был готовить очередное нападение сегодня утром…

— Очередное?

— Да, были и еще попытки. Ну так вот: я сама подсказала ему место и время очередного покушения…

— Как? Зачем?

— Как, это мое дело. Нашла способ. А зачем — чтобы прибыть туда под видом Ани и вызвать огонь на себя.

Аркадий зябко передернулся.

— Работка у вас. И что же, там никого не оказалось?

— Совершенно верно, меня, то есть Аню, никто не ждал.

— Ну и?..

— Я еще ни разу не сталкивалась с человеком, поступки которого не могла бы просчитать. Кроме Кукловода, конечно.

— Так это все?

— Ну, по большому счету — да. Все остальное выглядит вполне логичным, хотя лично у меня и вызывает массу сомнений. Но объяснить эти сомнения я не могу.

— Что так?

— Все они — на уровне интуиции. Понимаете, происходит что-то, казалось бы, вполне нормальное, рядовое: на моего клиента кто-то покушается, я его защищаю… Но во всех действиях моего противника я чувствую второе дно, словно все, что он делает, — ненастоящее что-то. Точно такое же ощущение возникало у меня только однажды — когда я противостояла Кукловоду. Вот поэтому я и здесь, — закончила я свой несколько сумбурный рассказ.

— Ясно. — Аркадий уже совершенно пришел в себя и теперь смотрел на меня с видом психоаналитика, готового вот-вот изречь свой диагноз не в меру нервному пациенту. — А скажите мне вот что, дорогая Женя. Если это воскресший Кукловод, то при чем тут вообще Гарик и эта его… да, Аня?

— То есть?

— То есть зачем ему писать письмо с угрозами, охотиться за Аней и всякое такое? Ведь мы с вами только что решили, что первой его целью станете вы?

— Вот над этим я и ломаю голову.

— А вы поломайте ее еще и вот над чем. Насколько я понял из разговора с Гариком, ему написал какой-то Робин Гуд, идейный мститель, верно?

— Судя по тексту — да.

— Второе письмо, полагаю, было от того же человека?

— Да. Но это было не письмо, а всего одно слово в настольном календаре Гарика: «Завтра». Это он предупреждал, что приступает к исполнению угроз.

— Ясно. И почему же Кукловод, в корыстных интересах которого мы с вами уже успели убедиться, стал бы угрожать Гарику, а тем более его жене? Месть вам — понятно, попытку получить с меня не доставшиеся ему тогда деньги я бы тоже понял. Но с Гариком-то как быть? Никаких предложений выкупа, как я понимаю, не поступало?

— Нет. Но ведь и с вами он играл в борца за русскую идею и ненавистника богачей…

— Да, но деньги-то он тем не менее потребовал, верно?

— Ну, Гарик тоже мог в свое время чем-то обидеть этого Кукловода, — протянула я, уже и сама понимая всю шаткость подобного довода.

— А что, кроме Кукловода, у Гарика нет врагов?

Я принуждена была согласиться. Зря я сюда приехала; еще немного, и Семаго окончательно убедит меня уже в моем паникерстве.

Не хочется так легко сдаваться перед торжествующей логикой Аркадия, прямой, ясной и лишенной всех этих сомнений и смутных предчувствий.

— Но есть и еще странные моменты. Поймите, Аркадий, я говорю об очень похожем почерке. Во-первых, эти письма. Они выглядят так, словно писал их неуч с маниакальным синдромом, но на самом деле написаны они твердой рукой грамотного человека. А то, что угрозы все же осуществлялись, указывает и на его хладнокровие.

— Ну и что? Никто не мог изобразить чужой почерк, чтобы отвести подозрения от себя? Может, Гарик знает этого своего противника?

— Письма — еще не все. Их автор никогда не повторил один и тот же метод покушения дважды. Он потратил массу времени, чтобы установить прослушку в машине Гарика, но сегодня, когда я предоставила ему превосходную возможность воспользоваться полученной с нее информацией, он просто этим пренебрег.

— И это вы называете похожим почерком?!

— Судите сами: кто-то рискует жизнью, чтобы создать впечатление одержимого фанатика, которому сам черт не брат, и в то же время так страхует каждый свой шаг, что готов отказаться даже от верного выстрела, лишь бы не повториться. Он ведет себя так, словно знает, что я — это я. Понимаете — играет наверняка.

— И вы приняли это на свой счет?

— А что я, по-вашему, должна думать? Я вижу, что мне стараются подсунуть совершенно определенную картину, и в то же время она явно скрывает за собой что-то, чего я не знаю. Разве это не почерк Кукловода?

— Я понимаю, что вас насторожило. Но остается все тот же вопрос: при чем тут Гарик? Почему Кукловод, если это Кукловод, просто не пристрелил вас, и все? Он что, имитировал покушения на вашу Аню, а сам охотился именно за вами?

— Да нет, покушения-то как раз были вполне реальными. Она действительно могла погибнуть.

— И какой же в ее смерти был бы материальный интерес для Кукловода?

— Вот это-то и мне самой непонятно.

— А мне понятно. Не знаю уж, чем там Гарик так разозлил своего врага, но это именно его враг, а не ваш. Расслабьтесь и работайте спокойно — никто не желает зла именно вам.

Я не стала говорить Аркадию, что у меня в квартире побывали незваные гости. Да и зачем? Он легко объяснил бы это вполне понятными вещами, как легко развенчал все мои догадки о Кукловоде.

Я и сама могла бы предложить десяток правдоподобных объяснений всему происходящему. Вот только визит ко мне не укладывался бы ни в одно из них.

Узнай Аркадий, что я теперь каждую ночь сплю с биппером на запястье, ожидая, что он вот-вот сообщит о новом визите, — он, пожалуй, вызвал бы мне «Скорую». Подумаешь, мол, зашли! Ничего ведь не пропало, чего же дергаться?

Выходила я от него чуть менее встревоженная, чем была до нашей содержательной беседы, но в основном Аркадий меня так и не переубедил — я по-прежнему считала, что вокруг происходят слишком странные вещи, чтобы их можно было объяснить так просто.

Что касается Кукловода, Семаго, безусловно, прав в двух моментах.

Во-первых, сам Аркадий имеет не меньше причин, чем я, считаться врагом Кукловода. И он жив, здоров и прекрасно себя чувствует.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация