— Отлично, — сказала Хлоя. — За удачный отдых.
Хью глотнул еще джина с тоником. Но теперь у напитка был какой-то неправильный вкус, резкий и диссонирующий. Лучше было бы пить какое-нибудь некрепкое красное вино.
— Зачем ты солгала? — спросил вдруг он. — Зачем притворилась, будто мы незнакомы?
Некоторое время Хлоя молчала, запустив пальцы в легкие вьющиеся волосы. Хью вдруг подумалось, что она выглядит напряженной. И вымотанной.
— Я приехала сюда с семьей ради смены обстановки, — сказала наконец Хлоя, подняв взгляд. — Чтобы уйти от всего. Забыть обо всех наших неприятностях… и заново найти себя. Побыть в одиночестве. С семьей.
— Что за неприятности? — Хью опустил бокал и шагнул вперед. — Что-то неладно?
— Не важно, — отрезала Хлоя. — Тебя наши трудности не касаются. Суть в том… — Она приостановилась и закрыла глаза. — Суть в том, что нам с Филиппом, да и мальчикам тоже, — нам нужно это время. Очень нужно. И я не хочу, чтобы у нас поперек дороги стояли еще какие-то сложности. — Она открыла глаза. — И уж тем более — дурацкий, бессмысленный юношеский роман.
Хью уставился на нее.
— По-твоему, это было бессмысленно?
— Тогда я так не думала. — Лицо Хлои несколько напряглось. — Но время объясняет нам, что на самом деле важно, а что нет. Время много чему учит. Не находишь?
Воцарилось напряженное молчание. Какой-то поникший белый цветок над головой у Хлои чуть качнулся под вечерним ветерком, а потом тихо уронил лепесток. Хью проводил его взглядом; тот опустился на потемневшую землю.
— У меня никогда не было возможности объясниться как следует, — сказал Хью, подняв взгляд и осознавая, что в голосе его звучит смущение. — Я… я всегда чувствовал себя скверно.
— Ты объяснился вполне ясно, Хью, — уничтожающе произнесла Хлоя. — Я бы сказала, предельно ясно. И сейчас это не важно.
Хью открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Хлоя остановила его движением руки.
— Просто занимайтесь своими делами, а мы будем заниматься своими. Идет? Может, это нам поможет.
— Мне вправду хотелось бы поговорить, — начал Хью. — Хотелось бы получить возможность…
— Мне тоже много чего хотелось бы, — оборвала его Хлоя.
И прежде чем Хью успел хоть что-то ответить, она ушла, оставив его одного в сгущающихся сумерках.
Глава 5
На следующее утро Хью чувствовал себя измученным. Накануне вечером он отыскал бутылку «Риоджи» и почти опустошил ее в одиночку, сказав себе, что отдыхает. Теперь он лежал в шезлонге, накрыв лицо панамой, и передергивался всякий раз, когда лучик света пробивался сквозь опущенные веки. Откуда-то издалека до него доносился голос Аманды и время от времени — отвечающей ей Дженны.
— Не забудьте намазать девочкам кремом от загара еще и шею, — говорила Аманда. — И ноги сзади.
— Обязательно.
— И ступни.
— Уже сделано.
— Вы уверены? — Хью смутно осознал, что Аманда садится на соседний шезлонг. — Я не хочу рисковать.
— Миссис Стрэттон, — Дженна говорила нарочито сдержанно. — Если я что-то и знаю твердо, так это насколько опасно солнце. Я не стану рисковать ни в чем.
— Вот и хорошо.
Последовала пауза. Затем Аманда улеглась на свой шезлонг.
— Ну что, — негромко сказала она Хью, — их пока что не видать.
— Кого? — пробормотал Хью, не открывая глаз.
— Их. Других. Должна сказать, что я понятия не имею, как все будет происходить.
Хью убрал панаму. Щурясь от солнца, он кое-как уселся и посмотрел на Аманду.
— В каком смысле — «будет происходить»? — спросил он. — Вот бассейн, вот шезлонги, вот солнце.
— Я просто хотела сказать… — Аманда слегка нахмурилась. — Может получиться неудобно.
— С чего бы вдруг? — удивился Хью, наблюдая, как Дженна сводит Октавию с Беатрисой по пологим ступенькам в бассейн. — Я говорил с… — Он на миг запнулся. — С Хлоей. С женой. — Он посмотрел на Аманду. — Вчера вечером, пока ты купала девочек.
— В самом деле? И что же она сказала?
— Они не меньше нашего хотят существовать обособленно. Не вижу, с чего бы вдруг нам мешать друг другу.
— Мы уже помешали друг другу вчера вечером, разве нет? — напряженно произнесла Аманда. — Вчерашний вечер превратился в натуральный кошмар!
Хью пожал плечами, улегся обратно и зажмурился. Вчера вечером он не заходил больше на кухню и не присутствовал при инциденте, который имела в виду Аманда. Судя по всему, Филипп с Дженной, каждый по отдельности, принялись готовить ужин для своих семей и положили глаз на одного и того же цыпленка. И в какой-то момент обнаружили этот факт. (Интересно, они что, одновременно за ним потянулись? Столкнулись, когда попытались ухватить его за шею? Или осознание пришло к ним постепенно?) Едва Филипп это обнаружил, как тут же сказал, что возьмет что-нибудь другое, и Дженна его поблагодарила.
С точки зрения Хью, это трудно было назвать кошмаром. Но Аманда восприняла этот мелкий инцидент как подтверждение того, что весь отдых пойдет насмарку — точнее, уже пошел. Пока они обедали в столовой (Филипп с Хлоей устроились на террасе), Аманда повторяла это раз за разом, с незначительными вариациями, до тех пор, пока у Хью не лопнуло терпение. Он удалился на балкон их спальни, прихватив бутылку «Риоджи», и сидел там, потягивая вино, пока не стемнело. Когда Хью вернулся в комнату, Аманда успела лечь и уже уснула, не досмотрев какой-то фильм по кабельному телевидению.
— А вот и они, — вторгся в его размышления негромкий голос Аманды. Она повысила голос: — Доброе утро!
— Доброе утро, — донесся до Хью ответ Филиппа.
— Чудесный день, — послышался голос Хлои.
— Да, не правда ли? — бодро произнесла Аманда. — Просто потрясающая погода.
Затем воцарилось молчание, и Аманда снова улеглась на свое место.
— По крайней мере, они не пытаются выгнать нас с наших шезлонгов, — вполголоса сказала она Хью. — Во всяком случае, пока.
Последовала пауза, заполненная поскрипыванием шезлонга: Аманда устроилась поудобнее и надела наушники. Секунду спустя она сняла их и подняла голову.
— Хью!
— М-м-м?
— Передай, пожалуйста, мой «Фактор восемь».
Хью открыл глаза, сел и оцепенел. На другой стороне бассейна Хлоя, сидевшая спиной к нему, расстегивала свое простенькое хлопчатобумажное платье. Оно соскользнуло на землю; Хью смотрел, не в силах отвести взгляд. На Хлое был старомодный купальник в розах, а в светлые волосы она воткнула цветок. Ноги у нее были стройные и бледные, а плечи — хрупкие и узкие, словно у ребенка. Она обернулась, и Хью, не удержавшись, скользнул взглядом по ее телу к белизне груди.
