— Да, но…
— Приятного отдыха, Хью. Желаю тебе хорошо провести отпуск. А после твоего возвращения мы обязательно с тобой поговорим, обещаю.
Трубка умолкла, и Хью уставился на нее, оцепенев от потрясения и унижения. Несколько мгновений он не мог заставить себя пошевелиться. Потом очень медленно поднял голову и встретил взгляд Филиппа.
— Филипп…
Он умолк, не в силах подобрать слова. Не в силах поверить, что его вот так отшили.
— Не волнуйся, — сказал Филипп. — Пожалуйста, Хью, не переживай так. Ты сделал, что мог. Куда больше, чем сделало бы большинство людей на твоем месте. Я тебе искренне признателен.
— Я поговорю с ним, — пообещал Хью. — Сразу же, как только вернусь. Пойду к нему и объясню ситуацию…
— Хью, не надо. — Филипп поднял руку. Хью почувствовал себя идиотом. — Мы оба понимаем, что это бессмысленно. С моей работой покончено. Окончательно и бесповоротно. И знаешь, что?
Воцарилась тишина. Филипп вытянул руки перед собой, потом встал.
— Со мной все в порядке, — сказал он наконец, взглянув на Хью. — На самом деле я сейчас чувствую себя куда лучше, чем в последние месяцы. Первое потрясение было тяжелым, да, но теперь я испытываю прежде всего облегчение. По крайней мере, теперь я знаю. Я знаю!
Он подошел к окну и посмотрел на улицу.
— Ведь меня убивало именно это. Неведение. Но теперь все кончено, я ничего не могу с этим поделать, и я смотрю на все более оптимистично. — Филипп взял с журнального столика резную деревянную фигурку слона, повертел в руках и поставил обратно. — Мы с Хлоей с этим справимся. Мы найдем выход.
Заслышав имя Хлои, Хью вскинул голову. Он посмотрел на Филиппа, и внезапно его пробрал озноб; он напрягся, осознав более глубокие последствия своей неудачи. Филипп потерял работу. Хлоя поддержит его и останется с ним — в этом можно не сомневаться. Все кончено.
— Речь, кажется, шла о ком-то еще из Национального южного, да? — вспомнил Филипп. — О ком-то из моего отделения?
— Крис… Крис Харрис, — ответил Хью, заставив себя вернуться мыслями к текущему моменту. — Они предложили ему руководство одним из присоединенных отделений.
— Крис? — переспросил Филипп, и у него вырвался смешок. — Он не согласится!
— По-видимому, он уже согласился, — возразил Хью. — Он на прошлой неделе прошел собеседование.
Филипп, захваченный врасплох, уставился на него.
— На прошлой неделе?! Но на прошлой неделе я его видел, и он мне ничего не сказал! — Он недоверчиво покачал головой. — Это игра, верно? Грязная игра. Честно говоря, я думаю, что удачно отделался.
— Пожалуй, да, — отозвался Хью и, когда Филипп направился к выходу из кабинета, поспешно добавил ему в спину: — Ты собираешься рассказать об этом Хлое?
— Да, конечно. Пойду найду ее.
— А она… как она это перенесет? — спросил Хью, не в силах удержаться.
Филипп обернулся и улыбнулся, и лицо его озарилось любовью. «Он любит ее! — с внезапной вспышкой ревности подумал Хью. — Он вправду любит ее».
— С ней все будет в порядке, — сказал Филипп. — Хлоя… не такая, как остальные женщины.
— Да, — произнес Хью, когда дверь затворилась за Филиппом. — Да, она не такая.
Хлоя сидела на клочке травы под стеной виллы и тупо смотрела в землю. После вспышки Сэма она ни с кем еще не говорила. Она не была уверена, что способна сейчас нормально, по-человечески общаться. Во всяком случае, в ее нынешнем состоянии неопределенности. Она ощущала себя как человек на грани безумия, который в любой момент может выдать себя неадекватной реакцией или удариться в слезы. А главное — она чувствовала себя слабой. Слишком слабой, чтобы командовать другими или принимать решения.
Хлоя подняла голову, увидела идущего к ней Филиппа и вздрогнула. Филипп сел рядом с ней, и некоторое время они молчали.
— Что ж, я все узнал, — проговорил Филипп наконец, и Хлоя внутренне задрожала — так сильно, что она сама поразилась.
Хлоя подняла голову; ее замутило от страха. Что он узнал? Как ему удалось?..
— Они закрывают наше отделение. Я остался без работы.
Хлоя тупо уставилась на него. Затем, когда эти слова постепенно проникли в ее сознание и обрели смысл, она ощутила, как внутри у нее поднимается горячая волна. По лицу ее покатились слезы, она всхлипнула.
— Хлоя! — потрясенно воскликнул Филипп. — Хлоя…
Хлоя открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова. Все эмоции вмиг вырвались наружу бурными слезами.
Она знала, что Филипп не привык видеть ее упавшей духом. Обычно в такие моменты она показывала себя с наилучшей стороны. Сколько раз она принималась за дело — брала командование на себя, поднимала дух окружающих, проводила семью через разнообразные кризисы. Когда умер отец Филиппа. Когда у Ната были проблемы с почками. Она всегда была сильной — всеобщей поддержкой и опорой. Но сейчас никого не могла поддержать. Ее сила исчезла, разлетелась вдребезги.
— Хлоя… — Филипп коснулся ее руки. — Не волнуйся. Все не так уж плохо.
— Я знаю, — произнесла Хлоя дрожащим голосом и вытерла глаза. — Извини. Конечно, все не так плохо. Все будет в порядке. Все наладится.
Она глубоко вздохнула и улыбнулась Филиппу. Но на глаза ее снова навернулись слезы. И сияющая улыбка исчезла.
— Извини, — всхлипнула Хлоя. — Я не знаю, что со мной такое. Я… я так боюсь!
Филипп обнял плачущую Хлою и привлек к себе.
— Не бойся, Хлоя. Не надо бояться. — Он погладил ее по спине, словно успокаивал ребенка. — Это не катастрофа. Я что-нибудь найду. Мы прорвемся.
Хлоя подняла залитое слезами лицо и посмотрела на Филиппа, словно ища потерянную путеводную нить.
— Ты так думаешь? — спросила она наконец. — Ты вправду так думаешь?
— Конечно прорвемся, — уверенно произнес Филипп. — Мы же команда. Мы с тобой все перенесем.
Хлоя посмотрела в его доброе, знакомое, доверчивое лицо и внезапно снова разрыдалась. Филипп обнял ее покрепче, и некоторое время они молчали. Его рубашка намокла от слез Хлои.
— Что за чепуха! — сказала наконец Хлоя, отстранившись от него и вытирая покрасневшие глаза. — Я никогда не плакала. Никогда!
— Возможно, именно в этом и дело, — сказал Филипп, глядя на нее. — Наверное, всем нужно плакать, хотя бы понемногу.
Он бережно убрал с ее лица прядь волос.
— Тебе было нелегко. Как и всем нам. Но теперь… — Он глубоко вздохнул. — Я тебе просто передать не могу, Хлоя. Я чувствую такое облегчение! Я… я счастлив!
— Счастлив?
— Это не катастрофа, это шанс. Шанс начать сначала. — Филипп взял Хлою за руки и очень серьезно взглянул на нее. — Шанс подумать обо всем, о чем мы хотели, и взяться за это. Возможно, я в конце концов обучусь работе с компьютерами. Или, может, напишу тот роман… или сделаю что-нибудь совершенно непредсказуемое. Может, мы уедем за границу.
