Ведь я же сама намеревалась встретиться сегодня с Кириллом! И уж мы бы постарались и отыскали бы вместе подходящее местечко. Расстелили бы прямо на полу какую-нибудь старую одежду…
И тут я начала кое-что понимать. Вот именно «кое-что». Какое-то смутное, неопределенное ощущение не давало мне покоя. Я чувствовала нутром, что чудом поймала ниточку, которая выведет меня в верном направлении, к свету истины, — как сестрицу Аленушку или братца Иванушку. Кто же из них бродил в лесу, черт их разберет, запамятовала за давностью лет…
Я вернулась в кухню и, кивнув Марго, уселась на табурет. Марго выжидательно посмотрела на Кирилла, он пожал плечами и предложил Марго пройти в зал.
— Но я даже не смогу предложить вам кресла, — пробормотал он. — Разве что подоконник газетами застелить. Придется стоя…
И он снова хмыкнул, игриво бросив взгляд в мою сторону. Я на полном серьезе кивнула.
— Это неважно, — решительно проговорила Марго и прошла в зал.
Вернее, попыталась пройти. Сложности начались уже с порога. Проход был загроможден коробками, чемоданами, мебелью и грудами инструментов.
Перед Марго стояла нешуточная дилемма — либо проникнуть в зал, куда она так рвалась, и испачкать свою одежду, либо отказаться от своего намерения. Пока она в нерешительности мялась на пороге, я внимательно наблюдала за ней и пыталась понять, какое ощущение пронзило меня, пока я бродила по квартире.
«И что ее так туда тянет? — думала я, погасив в себе остатки стервозности и раздражения. — Чего-то ведь ты точно добиваешься, голубушка. Причем чего-то очень простого и конкретного».
Мне помогла обрести прежнюю ясность мышления твердая уверенность в том, что о флирте нет никакой речи. Равно как и о цели Марго вывести меня из себя. Теперь я понимала, что Марго просто-напросто подлизывается к Кириллу самым примитивным способом, пытаясь что-то от него получить. Использует его как средство!
Так что же ей нужно? Что может поиметь дочь богатого человека с клерка своего отца?
Напрашивалось сразу несколько вариантов. Во-первых, речь может идти об информации. Во-вторых, может иметься в виду нечто материальное. В-третьих, Марго может намереваться использовать Кирилла как объект — например, в ситуации «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Причем цель-то ей известна.
Я решила не терять времени даром и попытаться проследить за действиями Марго. Обнаружив, что в кухонной стене видна значительная дыра на месте выломанной розетки, я прильнула глазом к отверстию, которое открывало достаточное поле обозрения.
В комнате ничего особенного не происходило. Кирилл стоял возле подоконника, на всякий случай скрестив на груди руки — поза выжидания и подчеркнутой отстраненности. Марго стояла рядом с ним и несла какую-то ахинею про свое намерение обучиться азам компьютерной грамотности. Повторялась вчерашняя ситуация, видимо, моя клиентка была не в лучшей форме, если не смогла выдумать какой-то новый ход. Когда Кирилл в третий раз сказал ей, что, мол, с удовольствием, но только после того, как он закончит ремонт, а еще лучше — в рабочее время и на рабочем месте, Марго решила сменить тактику и поговорить на общие темы.
Впрочем, может быть, мне так только казалось, а ее разговор был предельно конкретен?
— Ремонт — это так утомительно, — щебетала она. — Когда у нас в доме был ремонт, мы вызывали целую бригаду, да и то всем приходилось переезжать за город на дачу. Представляете, на целую неделю!
— Да, конечно, — вяло соглашался Кирилл. — Но я привык все делать сам.
— И такие трудности возникают, — не унималась Марго. — Вот и компьютер включить не можете, и одежду надо куда-то девать…
— Да, — вздохнул Кирилл, — пришлось все переложить в один шкаф.
Он кивнул на громадный шифоньер, проход к которому был загроможден полутораспальной кроватью и двумя толстенькими тумбочками.
— А погода то и дело меняется, — как-то беспомощно проговорила Марго.
— Не то слово, — без особого энтузиазма поддержал ее Кирилл.
Он посмотрел на часы и, подняв глаза, остановил на Марго свой умоляющий взгляд:
— Мне работать надо…
— Я уже ухожу, — с неподдельным отчаянием проговорила Марго. — Знаете, Кирилл, вы мне очень симпатичны, и я… Я хочу напроситься к вам в гости, как только вы со всем этим разгребетесь. Или даже раньше.
— Пожалуйста, — развел руками Кирилл. — Но вы сами видите…
— Вижу, — совсем уже потерянно произнесла Марго и осторожно дотронулась рукой до плеча Кирилла. Но тот остался неподвижен, и моя клиентка, печально улыбнувшись, отняла свою руку.
Марго вышла из зала, уже не обращая внимания на то, что ее дорогая одежда обтирала пыль и грязь с окружающих предметов. Наскоро простившись с Кириллом, Марго дала мне знак следовать за ней и быстро прошла в услужливо распахнутую перед ней дверь.
Я кивнула Кириллу, и он успел послать мне воздушный поцелуй, а потом недвусмысленно покрутил пальцем возле своего виска, другой рукой указывая при этом на Марго. В ответ я лишь пожала плечами.
Мою клиентку обуревали чувства столь же разнообразные, сколь и сильные. Я чувствовала, что Марго была обозлена и раздосадована, — к ее чести надо отметить, что ей не пришло в голову срывать на мне свое настроение. Вместе в тем я не могла не заметить, что слезы в ее глазах — вполне искренние, такого не подделаешь.
Марго всю дорогу сидела молча, лишь покусывая себе губу и время от времени хрустя суставами пальцев. Она выглядела как человек, который только что потерпел сокрушительное поражение.
«Пожалуй, так и есть, — думала я, вперив свой взгляд в ускользающую под колесами ленту шоссе, разделенную широкой белой полосой — Маргарита страдает вполне искренне. Но, даю голову на отсечение, что нежные чувства к Кириллу тут ни при чем».
Я постаралась снова «поймать» то чувство, которое так настойчиво заявило о себе в комнате квартиры Кирилла. На чем тогда я себя поймала? Уже не припомню. Тогда будем последовательно припоминать сегодняшнее поведение Марго. Вот она осторожно входит в зал, проходит к подоконнику. Куда она смотрела? Как будто искала что-то взглядом. Говорила о компьютере, о погоде…
Нет, не получается. Что ж, продолжим. Как она выходила? Подметая полами пальто всю грязь. Она была настолько потрясена чем-то, открывшимся ей во время визита, что ей уже было все равно.
«А ведь люби она Кирилла, — подумала я, — наплевала бы на меня и ведь, если захотела бы, заставила бы его быть с ней. Подумаешь, негде! Да сняла бы номер в гостинице, повела бы к себе, поехали бы на дачу, где она отсиживалась во время ремонта! В конце концов, если ей очень хотелось именно у Кирилла, то разделись бы догола — в квартире тепло, и одежду бы не запачкали».
Тут я снова ощутила присутствие того же самого загадочного чувства, на секунду отвлеклась от дороги и едва не сбила собаку, перебегавшую дорогу перед моим «Фольксвагеном», — изрядно потрепанную, но породистую. В данном случае это был дог — сейчас, увы, на наших улицах много таких собак, которых либо бросили хозяева, либо остались они сиротами, ведь люди смертны, и иногда их конец наступает раньше, чем мог бы наступить при естественном ходе событий.
