Она начала с Дина и грязных сплетен о нем» пришло время довести дело до конца. Она должна воспользоваться полученным импульсом, и прожить оставшуюся жизнь как нормальный человек, способный выявить других абсолютно нормальных людей.
Так что Сьюзан начала поиски в доступном ей мире больших и лучших вещей, о которых можно думать. Новой Полярной звезды, по которой можно проложить свой неуверенный куре.
Фригг, жена Одина
Когда-то Сьюзан любила слова больше людей, но обнаружила, что слишком часто они приходят, как плохо подобранная команда. Ей нравилось, когда слова лились потоком, их личные истории, их всеобъемлющее значение, их смысл, меняющийся со временем. В отличие от людей слова будут всегда или до тех пор, пока есть книги или языки, заклинающие их, тогда как люди, в конечном счете, увядают и исчезают против своей воли.
Как-то раз, пока Сьюзан ждала, когда у дочери закончится урок музыки, она случайно наткнулась на строчку в книге: «Рисовать – значит пригласить линию на прогулку».
[16]
Она представила себе, как держит за руку последнюю букву последнего слова очень содержательного предложения и, нежно сжимая эту руку, прогуливается с этой последней буквой этого слова этой фразы по миру, всегда оставаясь (как и должна) в конце того или другого предложения, готовая в итоге броситься в холодный бассейн, где вообще нет слов.
Больше всего ее восхищала история названий дней недели: она обнаружила, что их нарекли в честь скандинавских богов, которых эти занудные священники именовали языческими. Понедельник – лунный день, вторник – в честь бога с несчастливым клинком, Тюра. Среда – одна часть ее любимой пары – Одина. И для преданной жены Одина, Фригг, пятница. Между ними стоял четверг, названный в честь Тора, кто о нем не слышал? Тор – громовержец, повелитель Олимпа? (Или что там у них в Скандинавии было, повелитель чего-то высокого. Бог, правящий землями, которые он орошал дождем.) Довольно популярный там мужчина и единственный бог, у которого хватило смелости встать между Одином и его застенчивой невестой Фригг.
Один и Фригг: счастливы, счастливы.
По крайней мере, раз или два в неделю.
Вскоре после того, как прах Джека был развеян над нудистским пляжем где-то на Карибах, а свидание на одну ночь с Дином Брэдбери отошло в прошлое, Сьюзан познакомилась с парнем, очень высоким парнем. Красивым и светловолосым. Мать-сербка назвала его Майклом, но Сьюзан никогда его так не называла. Нет, он слишком походил на вечное третье колесо Одина и Фригг, бога, еженедельно встающего между ними. Так что она прозвала его Тором. Тор – величественный Чудо-Бог, младше ее на много-много лет.
К Сьюзан его привел влюбленный в него тренер Кип, который нашел его в спортзале, в прохладной тени силового тренажера. Захватив его между тренировками, Кип притащил свой желанный приз в дом Сьюзан. Нет, он не собирался предлагать его в качестве трофея. Возможно, представляя его своим почти знаменитым клиентам, Кип стремился произвести на него впечатление, надеясь, что впечатленный Тор влюбится в него. Так что Тора познакомили со Сьюзан, композиторшей Меган Кэмпбелл и даже с Роджером Нельсоном, королем рекламы. Не слишком солидный список, но, возможно, достаточный для того, чтобы преодолеть преграды, мешающие Кипу с Тором счастливо жить вместе – одной из таких преград было упорное отрицание Тором того, что он гей. Кип полагал, что с этим можно поспорить, отчасти потому, что люди не всегда на самом деле такие, как о себе говорят. Кроме того, если он и натурал, может быть, Кипу удастся его обратить ласковыми уговорами – обменять гетеросексуальные дорожные чеки на новенькие гей-фунты. Валюту, которую Кип сможет щедрой рукой истратить на себя. Так или иначе, это была тайная фантазия Кипа, но она так и осталась фантазией, потому что хоть Тору нравились ухаживания, но обращаться он не собирался.
Тора вырастили на родине дедушка с бабушкой, пожилые люди, которые научили его хорошим манерам, молиться и сидеть прямо. Вежливый, добрый, воспитанный на ценностях прошлого, в один прекрасный день Тор повзрослел и решил зажить своей жизнью. Поцеловав в сухую щеку отвернувшуюся от него бабушку и крепко пожав руку деду, Тор отплыл в Америку в поисках той, которая будет любить его и удерживать рядом с собой привычным для него способом. Этот милый, симпатичный, похожий на статую бог намеревался найти свою судьбу, стать коллекционной редкостью, перед которой не устоит ни одна женщина.
Сперва Сьюзан и вообразить не могла, что станет этой судьбой: быть вместе с кем-то столь молодым, собранным и привлекательным. И высоким. Тору даже приходилось нагибаться, проходя в двери ее дома. Что ей делать с таким человеком? Куда его пристроить, и о чем с ним говорить? А самое главное – что подумают ее друзья, когда увидят их, и насколько глупо она будет при этом выглядеть по шкале от одного до сорока?
Кроме того, чем он занимался, пока болтался с Кипом – маленьким, смешным геем, столь явно влюбленным в него? Что все это значило? Сьюзан подумала, что это подозрительно, если вспомнить Лиланда. Даже более чем подозрительно, и это чертовски пугало. Не хватало ей еще одного парня с сомнительной сексуальной ориентацией. Как и почему они находят ее? Где, господи, где этому конец?
Нет. Это непристойно, это никогда не кончится. Лучше всего оставить его там, где нашла.
А еще: посмотрите на него – такой очаровательный, хорошенький, милый. Как не вгрызться в него, ведь он такой сладкий и нетронутый – свежевыпеченный, залитый сливками, с нугой в серединке парень. Искушение слишком велико.
Но нет. Это было бы неправильно.
Это юное телесное создание смотрело на новый мир свежими глазами, в то время как Сьюзан жила, замкнувшись в безвоздушном пространстве своего разума – полная его противоположность. Он никогда не станет ценить ее за то, кто она есть, – хотя, как знать. Он лишь может восхищаться тем, что она отличается от него – сообразительное создание которое не пьет достаточно воды и мало занимается спортом. Так уж ли это плохо?
Решиться помог ее друг Маркус. Увидев в журнале фотографию Тора, только что приехавшего из Сербии, Маркус позвонил фотографу, чтобы узнать, столь же хороша модель в натуре. Удовлетворенный полученной информацией, он послал за Тором, чтобы посмотреть на него самому. Маркус мог себе позволить – привилегия человека, входящего в список «Форбс» самых богатых и влиятельных – вызвать кого угодно в свое роскошное поместье одним звонком ассистента с хорошо подвешенным языком.
Тор приехал в джинсах, майке и ковбойских сапогах, в которых казался еще выше. Он сидел за столом Маркуса и ел с ним пиццу. А может, что-то вроде слипшейся пасты. «В любом случае в ней было много углеводов, это уж точно, – рассказывал он впоследствии Сьюзан, описывая вечер, проведенный с ее влиятельным другом. – Поэтому я сказал ему, что с ним будет от такой еды и что салаты вкуснее, полезнее и здоровее».
Потом они отправились в кинозал Маркуса и посмотрели фильм, который еще не вышел на экраны. Затем Тор вежливо поблагодарил Маркуса за гостеприимство, пожелал ему спокойной ночи и потопал в своих ковбойских сапогах вниз по дорожке, нарушил спокойствие подстриженной садовой изгороди и под бдительным надзором скрытых камер вышел на улицу, в реальный мир.
