— Неужели нет других подступов к тому месту?
— Увы. Чалымка петляет. Либо придется пересекать речку и добираться по другому берегу, либо делать громадный крюк во много километров, огибая лес.
Проклиная все на свете, я закатала джинсы до колен.
— Предупреждаю, идти будет прохладно! Но не беспокойтесь, уже недалеко до места.
Мы принялись пересекать болото. Жижа противно чавкала под ногами, правда, насчет температуры воды Виктор Владимирович немного ошибся. Солнце светило достаточно ярко, и вода успела прогреться.
Светин не обманул. Мы миновали метров пятьдесят и оказались на твердой земле. Впереди шумела Чалымка.
— Вот и пришли, — сказал Виктор Владимирович.
Я огляделась.
— Странное место. Со всех сторон — вода, только далеко слева — лес.
— Петров говорил, что в него стреляли с того берега.
Неожиданно у меня в голове возникла шальная мысль:
— Послушайте! Ведь он добирался до этого места примерно тем же путем, что и мы!
— По всей видимости.
— И лес он навряд ли огибал. Так?
— Да.
— Значит, его понесло прямо через болото!
— Быть может.
— Какого черта?
— Не знаю.
— А группы поиска осматривали всю местность вдоль реки, когда разыскивали Маркова?
— Да. К чему вы клоните, Евгения?
— А это место они наверняка обошли стороной по причине его малодоступности?
— Ну да. Вероятно.
— А теперь ответьте мне вот на какой вопрос: когда вы перебинтовывали ему ногу, носки были мокрые?
— Кажется, нет.
— Попытайтесь вспомнить точно.
Виктор Владимирович прикрыл глаза. Жилы у него на лбу вздулись. Наконец он покачал головой.
— Нет, — твердо ответил он. — Носки были сухими. Теперь я вспомнил и могу это утверждать на сто процентов.
Я хмыкнула:
— Значит, его никогда здесь и не было!
Виктор Владимирович пожал плечами.
— Вот если бы он был в сапогах… — сказала я. — Но он допустил просчет. А далеко отсюда до места убийства Игоря Сергеевича?
— Близко. Но там очередная петля Чалымки.
Я махнула рукой:
— Ладно. Все это не так уж и важно. Мне кажется, наш дорогой студент облажался. Он убил Маркова, самостоятельно прострелил себе ногу, дабы иметь алиби. А потом вспомнил, что не все им было сработано чисто, и испугался, что вы об этом можете догадаться. Тем более что вместо него в тюрьму попал ваш отец, и у вас были причины вспомнить все, что нужно. Студент предположил, что это может случиться в любой момент времени, а потому начал на вас охоту. Скорее всего при помощи своего дяди Вована, который связан с бандитами.
— Что же нам теперь делать?
— Мы отправимся к этому студенту в гости. Позвоним Максиму — может, он знает адрес. Мы сообщим студенту все, что нам стало известно, предупредим его, что нет смысла сопротивляться и отнекиваться, задержим и вызовем милицию. На этом история, в которую вам пришлось ввязаться, подойдет к концу, а вашего отца освободят. Как вам такие перспективы?
— Неплохо, конечно.
— В таком случае, вперед!
* * *
Я позвонила Максиму еще в тот момент, когда ехала в электричке, с нетерпением вслушиваясь в слова диктора, объявляющего станции. Удивительно долгой казалась мне теперь дорога в Тарасов.
Максим, к нашему счастью, знал, где можно отыскать Алексея Петрова. И даже обещал нас проводить.
* * *
Алексей Петров проживал на самой окраине города, в поселке Пионерском. Это Заводской район, но намного дальше от центра, чем то место, где я имела честь познакомиться с бандитскими дружками Вована. Максим уверенно вел нас по направлению к дому, где проживал злополучный студент.
Это был частный дом, вроде того, в котором жил Алексей Сытин. Только собака во дворе не гавкала. Я ткнула кнопку звонка.
Нам навстречу вышла худая женщина, волосы которой были спрятаны под косынку. По возрасту — мать того, кого мы искали.
— Здравствуйте, — сказал Максим. — А Леша дома?
Женщина почему-то растерялась:
— Дома. Проходите. А ты, кажется, Максим?
— Да.
Мы прошли через небольшой садик, вошли в дом. Хозяйка привела нас к выкрашенной белой краской двери.
— Леша, к тебе пришли, — тихо сказала она, приоткрыв дверь.
Максим смело открыл ее и вошел. Мы с моим клиентом следом.
Сначала я услышала недоумевающий голос, знакомый мне по утреннему разговору возле университета:
— Макс, ты?
— Да.
— А это кто такие?
Наши глаза встретились. Холодный огонек злобы засветился в зрачках Петрова.
— Они рассказывают всякие странные вещи о тебе. Просили познакомить с тобой, — объяснил ему Максим.
— И зачем ты это сделал, Макс?
— Мне показалось, если то, что они говорят — правда, то все равно тебе не миновать… ну, не буду говорить, чего… А если нет — тогда тебе не о чем беспокоиться. Тем более что этой девушке я обязан жизнью. Так что ты уж извини…
— Эта девушка — сумасшедшая! Совершенно серьезно тебе говорю! Знал бы ты, какие глупости я сегодня от нее слышал! Говорю ей, что не знаю никакого Вована, а она мне все свое да свое!
— Ну вот вы и разберетесь.
Тут в разговор вмешалась я:
— Слушай меня внимательно, парень! У нас полно доказательств, и пытаться ускользнуть от нас — глупо. Нам точно известно, что ты был не в ладах с Марковым, что могло поставить тебя под угрозу отчисления. В связи с этим могла произойти и такая досадная штука — ты загремел бы в армию. Так вот, ты Маркова и убил, а вину свалил на Владимира Николаевича Светина. Чтобы создать себе алиби, прострелил свою ногу. Только ты немного просчитался! Ты точно показал место, где тебя якобы ранили, а сам туда даже не ходил. Вернулся в лагерь в кроссовках, а не в сапогах, и кроссовки твои вместе с носками, вопреки твоему утверждению, не были мокрыми. Так что доказательств твоей вины у нас предостаточно. Можешь даже не думать сопротивляться.
— Полный бред! — завизжал Петров. — Какого черта мне было простреливать свою ногу даже ради алиби? Я бы придумал способ получше.
— Так ведь на том твое алиби и основано!
— Ну нет, это уже слишком!
Студент нервно заходил по комнате от стены к стене.
— Алексей, если ты честно признаешься, то, быть может, приговор будет более мягким, — заметил Максим. — Так-то тебе все равно не отвертеться…
