– Перед спектаклем полагается репетировать.
– Что я и делаю.
– Повторяю – ты дурак. Как большинство влюбленных. – Синклер покачал головой. – А ты ведь обычно такой умный.
– Я и сейчас умный. – Себастьян выпустил аккуратное кольцо дыма и усмехнулся. – И это докажет мой план.
В глазах Синклера появился интерес.
– У тебя есть план?
– Пока нет. – Себастьян глубокомысленно кивнул. – Но будет.
– Ты затеял все без какого-либо плана?
– Я не видел в этом необходимости.
– А! Потому что ни одна женщина в здравом уме не отвергнет сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера?
– Нет. Не совсем так. – Себастьян скривился. – Но что-то похожее в голове у меня было.
«Потому что я знаю – она меня любит». Он знал это так же точно, как то, что его компас всегда указывает на север. Он не мог ошибаться, пусть она этого не сказала. Или была слишком упряма, чтобы это признать. А может, она сама еще этого не поняла.
– Мне кажется, что ты до сих пор играл в эту игру по своим правилам.
Себастьян сощурился.
– По каким таким правилам?
– Светским правилам или, возможно, правилам твоей семьи. Ты старался вести себя как благородный джентльмен.
– Джентльмен не обольщает женщину, на которой хочет жениться.
– Почему нет? – хмыкнул Синклер.
– Не знаю. – Себастьян бросил сердитый взгляд на приятеля. – Мне кажется, что это неправильно.
– Понимаю. – Синклер положил сигару на край пепельницы и взял бокал. – Что ж, мне все ясно в отличие от тебя.
– Тогда будь так любезен и объясни это мне.
– Ты хочешь заслужить уважение братьев. Ты хочешь, чтобы они увидели, каким ответственным, добропорядочным ты стал… таким же, как они.
– Это не имеет отношения к моему наследству, – оборвал его Себастьян.
– Нет, очень даже имеет. – Синклер сделал глоток виски и внимательно посмотрел на друга. – Несмотря на свои взгляды, леди Смитсон весьма подходящая для тебя партия. Ты хочешь, чтобы тебя приняла семья, чтобы ты занял в ней свое место. Вот так я думаю.
– То, что ты сказал, не лишено смысла.
– Скажи-ка мне вот что. – Синклер подался вперед и посмотрел другу в глаза. – О такой жизни, как у тебя, каждый может лишь мечтать. Женщина, которую ты обожаешь, не жаждет выходить замуж, но готова подарить тебе все преимущества брачной жизни. Если бы не твоя семья, ты хотел бы на ней жениться?
– Интересный поворот. – Себастьян задумчиво смотрел на Синклера, попыхивая сигарой. В голове у него роились самые разные мысли. – Мой брак порадовал бы семью. Если бы ты видел, в какое сильное возбуждение пришли сестры от возможности моего брака с Вероникой.
Синклер лишь хмыкнул в ответ.
– Однако… – Себастьян сделал глубокий вдох. – Я не хочу вести ту жизнь, которую вел до сих пор. Но учти – у меня нет на этот счет сожалений. – И поспешил уточнить: – Я получил массу удовольствия.
– Не ты один. – Синклер поднял бокал.
– Правда, еще до возвращения домой я начал подумывать о том, чего же я сейчас хочу от жизни. Не приключений в неизведанных местах и чужих землях, а более спокойного приключения… Как бы это лучше выразить? В общем, дома, домашнего очага и семьи. И брака, в конце концов. Вероника – вот приключение. Мое приключение.
– Значит, она – причина того, что ты больше не против женитьбы.
– Женитьба меня не интересовала. По крайней мере до сего дня. Я не искал жены. Пока не встретил ее. Она все изменила. – Себастьян говорил отрывисто, взгляд у него был решительный. Помолчав, он продолжил: – Если бы я встретил ее десять лет назад среди песков Сахары, когда все, чего я хотел, это бродить по свету, то она стала бы моим приключением. Я тогда же женился бы на ней. – Он улыбнулся. – А сейчас я хочу жениться на ней, даже будь она совершенно неподходящей для брака женщиной. Если мне придется выбирать между моей семьей и Вероникой, я выберу ее.
Американский друг Себастьяна посмотрел на него так, словно не мог поверить в то, что услышал.
– Я хочу, чтобы она стала моей женой, потому что хочу, чтобы она присутствовала в моей жизни всегда. Ни на что другое я не согласен. – Себастьян покачал головой. – Я не питаю иллюзий, что это будет легко, но я готов всю жизнь не только спорить с ней, не соглашаться, но и делить с ней радость и веселье. – Он пожал плечами. – Я хочу держать ее руку, когда буду умирать.
– О Боже! Ты влюбился.
Себастьян засмеялся.
– Я потрясен этим не меньше тебя.
– Хорошо. – Долговязый Синклер потянулся и встал с кресла.
– Ты куда?
– Мне лучше думается, когда я стою. – Синклер взял из пепельницы отложенную сигару и сделал затяжку. – Я твой ближайший друг, ведь так?
– Конечно.
– И ты сделал бы все, что только можно, лишь бы мне помочь, если бы твоя помощь мне понадобилась. Верно?
– Естественно.
– В таком случае самое меньшее, что я могу для тебя сделать, это помочь тебе добиться руки женщины, которую ты любишь.
– Мне тоже встать и походить по комнате?
– Места мало. К тому же, – Синклер кивнул на бокал Себастьяна, стоящий на столе, – твои самые лучшие планы родятся у тебя, когда ты с виски в одной руке и сигарой в другой.
– Правильно. – Себастьян взял бокал.
– А ты знаешь, что подобным вечерам придет конец, как только ты женишься?
– Боюсь, что так. – Себастьян виновато посмотрел на друга. – И я предвижу, что Вероника в будущем станет моим компаньоном в путешествиях… даже в самых трудных.
– Но сначала ты должен надеть ей на палец кольцо, – кисло заметил Синклер и тяжело вздохнул. – Ты ведь понимаешь, я не из тех, кто устраивает брак своего приятеля. Это идет вразрез с моими убеждениями! Я бы, наоборот, посоветовал ему не жениться.
– Я тебе благодарен от всей души. – Себастьян в знак признательности приподнял бокал с виски, глядя на друга. – В один прекрасный день я также тебе помогу.
– Этот день, дружище, никогда не настанет, – твердо заявил Синклер, расхаживая по комнате. – А теперь давай вернемся к нашему делу.
Себастьян допил виски и задумчиво затянулся сигарой. Ему необходим план действий или по меньшей мере какая-то мысль, но ничего блестящего в голову не приходило. Наверное, надо выпить еще. Наконец Синклер остановился и бросил на него торжествующий взгляд.
– Я придумал.
– Ну?
– Ты ведь знаешь, что мужчины иногда женятся на своих любовницах.
– О чем-то в этом роде я тоже думал.
– Я заметил, что самый лучший способ заставить женщину сделать то, чего ты от нее ждешь, это позволить ей считать, что она получает то, чего хочет сама.
