К тому же я успела заметить, что тип на трибуне наблюдал за мной с явным интересом. «Похоже, моя популярность сегодня утром выходит за пределы благоразумия», — подумала я, стараясь не выбиваться из ритма. Какого черта! В конце концов, все дело может быть просто в моем тренированном теле — почему бы нормальному мужику и не поглазеть на красивую женщину в новом купальнике, рассекающую волны с ловкостью и изяществом уверенной пловчихи?
Но когда я вышла из воды и направилась к шезлонгу, где оставила полотенце, странного типа на трибуне уже не было.
— Ну и славно, — пробормотала я, вытираясь. — Не стоит портить выходной день сомнительными знакомствами.
А в душе уже начинали скрестись кошки.
* * *
На третьем этаже было уютное кафе, где классно варили капучино. Я расположилась там, намереваясь вознаградить себя за все старания чем-нибудь этаким, запрещенным для фигуры. Официант поставил передо мной чашку с кофе и тарелку с каким-то мудреным печеньем, я достала сигарету (только не говорите мне про несовместимость курения со здоровым образом жизни — я на такой образ не претендую, иначе не работала бы телохранителем) и приготовилась уже дивно провести ближайшие полчаса. Но…
— Разрешите? — я увидела перед собой руку с зажигалкой, подносившую огонек к моей сигарете. Незваный кавалер возник как чертик из табакерки — никаких шагов перед этим я не слышала, а слух у меня такой же тренированный, как и все остальное.
Если он хотел меня удивить, то черта с два я дам ему понять, что и в самом деле удивлена! Неспешно прикурив от огонька, я глубоко затянулась, выпустила дым, откинулась на спинку стула и только тогда подняла глаза на того, кто стоял рядом.
Высокий. Элегантный. Одетый в дорогой костюм — кажется, от Армани. Блондин, но не натуральный — волосы чуть-чуть высветленные и уложенные у явно хорошего парикмахера. Холодные — как две прозрачные льдинки — серые глаза и тонкие губы — два ровных надреза на месте рта. Не скажу, чтобы его можно было назвать совсем уж неприятным типусом, но во всяком случае — явно не из тех, кого бы хотелось позвать на свой день рождения.
Стоит, смотрит и не уходит.
— Если вы сейчас скажете какую-нибудь банальность типа — почему я сижу здесь одна и что намерена делать вечером, наше знакомство прекратится, не начавшись, — сказала я. Нахалов надо отшивать сразу.
Он только усмехнулся.
— Я не собирался заводить беседу ни с одной из предложенных вами фраз. Достаточно только понаблюдать за вами какое-то время, чтобы убедиться — с такой девушкой разговор надо начинать совсем иначе. С других слов.
— Может быть, вы даже готовы предложить такие слова?
— Могу.
— Ну-ка?
— Пятьдесят тысяч долларов за двухнедельную работу, — быстро и без всякой подготовки сказал он.
Я постаралась, чтобы на моем лице не дрогнул ни один мускул. Неторопливо взяла чашку с остывшим кофе, пригубила, снова поставила на блюдце. Однако эффекта не получилось — я поперхнулась и позорно закашлялась, давясь дымом от сигареты.
Он усмехнулся еще шире, положил зажигалку в карман, похлопал меня по спине и легко, безо всякого приглашения с моей стороны, сел рядом за столик, придвинув к нему свободный стул. Все это время глаза-льдинки не отрывались от моего лица, и мне волей-неволей приходилось тоже изучать своего непрошеного визави. Теперь я могла бы сказать, что ему, пожалуй, лет сорок. Или чуть больше, но этот вывод можно сделать, только очень внимательно приглядевшись к мужчине, потому что он явно очень следит за собой — вон бугры мышц проступают даже сквозь ткань пиджака, потом опять же эта парикмахерская укладка, да и квадратное лицо тщательно выбрито и даже тронуто искусственным загаром.
— Так как? — спросил он, когда я перестала кашлять.
— Плата весьма умеренная, — сипло сказала я. — Не много и не мало — смотря за какую работу.
Внезапно в типусе произошла непонятная мне перемена — черты лица разгладились, стали мягче, глаза тоже потеплели, и вдруг стало понятно, что передо мной сидит нормальный мужик, которому вдруг надоело носить маску крутого мэна. Очень естественным жестом он протянул через столик руку и накрыл ею мою ладонь:
— Я вижу, Женя, что вы не особенно расположены ко мне, я имел несчастье не понравиться вам с первого же взгляда — один бог, впрочем, знает почему. Но у меня действительно сложилась очень сложная семейная ситуация, и именно вы, на мой взгляд, способны если не разрешить ее, то, как это принято теперь выражаться в телевизионных новостях, «заморозить». Моей семье — у меня две девочки, шестнадцати и тринадцати лет — угрожает серьезная опасность. Сейчас вы спросите меня, в чем она заключается, но ответить на этот вопрос предельно точно я вам не смогу. Но опасность есть. Скажем так: я чувствую это шкурой.
— Вы знаете мое имя, знаете, кем я работаю, знаете, как я выгляжу, потому что подошли ко мне первым… — Я прищурилась и выстрелила в него вопросом, которого он вряд ли ожидал: — Так это вы следили за мной все утро? Начиная от дома и потом здесь, в бассейне и кафе?
— Почему вы так решили?
— Потому, что о встрече с вами мы не договаривались, а о том, что я собираюсь в спортзал, не знала ни одна живая душа, — пожала я плечами. — Следовательно, найти меня здесь мог только тот, кто выслеживал мои перемещения с той самой минуты, как я вышла из подъезда. Это элементарно, Ватсон. Сейчас вам осталось только сказать мне, зачем вам понадобилась эта слежка, затем представиться, а потом… потом я буду решать, хочу ли я иметь с вами дело.
— Ну что ж, на этот вопрос я отвечу, тем более что он не представляет никакой тайны. Я действительно хотел некоторое время понаблюдать за вами со стороны, чтобы оценить… ваши данные, умение водить машину, уровень спортивной подготовки. По-моему, ничего удивительного, учитывая, что я хочу предложить вам серьезную работу.
— Пожалуй, — согласилась я. — Но учтите, что своего «да» я пока еще не сказала. И не скажу, пока не услышу, в чем будет заключаться работа. Рассказывайте. Начать желательно с того, кто вы сами такой и откуда про меня узнали.
Он немного помедлил, но не из робости, а скорее из желания еще немного поизучать меня. И даже немного отодвинулся в сторону вместе со своим стулом.
— Напрасно вы пытаетесь строить из себя эдакую мужичку, лишенную элементарных женских чувств и эмоций, — протянул он задумчиво и даже как бы про себя. — Во-первых, вам это не идет, во-вторых, в ваши годы и с вашей внешностью это совершенно лишнее.
— А в-третьих? — буркнула я, не очень-то довольная тем, как клиент строит разговор.
— А в-третьих, ваше обаяние, Женя, все равно все побеждает.
Я немного растерялась и хотела было уже послать несостоявшегося клиента куда подальше. Но он еще раз похлопал меня по руке и еще раз ободряюще улыбнулся.
— Я надеюсь, ваш гонорар в пятьдесят тысяч долларов не предусматривает легкого флирта с телохранителем? — фыркнула я и отдернула руку. — Давайте все-таки переходить к делу, или мы распрощаемся.
