Но было интересно.
Глава 5
Когда мы пришли в мою комнату, я молча поднесла ладонь к плечу, и попугай понятливо на нее переступил, а потом я пересадила его на стол.
Когти тихо цокнули, наверняка царапая полировку, но меня занимало не это.
Я отступила на несколько шагов, с легкой опаской и любопытством рассматривая птицу. Он отвечал мне тем же. Я нервно сцепила пальцы, ощущая, как давит молчание. Мне сказать было нечего, Кеша тоже не разговаривал, хотя последнее, наверное, к лучшему. Но надо же с чего-то начинать…
– А ты голодный?
Пернатый склонил голову, пристально меня рассматривая, и ответил:
– Последний раз ел лет пять назад, еще в человеческом виде.
– О-го-го! – удивленно воскликнула я и, стянув с плеч лилово-голубую вязаную шаль, кинула ее на спинку кресла. – А что ты кушаешь?
Какой бы он ни был противный, но нужно как-то наводить мосты. А раз он, хоть и в перьях, но мужик, то надо для начала накормить.
– Не знаю, – фыркнул Кешка и снова нахохлился. – Не экспериментировал еще.
– Боюсь, из зерен у меня только конопляник, – расстроенно проговорила я, потирая висок. – Но можно сходить на кухню и попросить горсточку чего поприличнее.
– Лалидар-р-ри, – вскинулся попугай, глядя на меня как-то ошарашенно. – Откуда у тебя конопляник?!
– Ну-у-у, – всерьез задумалась я, не зная, как объяснить эту сложную ситуацию. – Есть у нас с сестрами приятель Дарриг… не более умный, чем мы. Но так как он мальчик, то много где бывал, и в одном из путешествий по востоку купил семена, их там как раз в составе корма для птиц продают. Решил вырастить эту травку.
– Идиот, – хмыкнул попугай. – Конопляник с галлюциногенными свойствами вырастает только в определенной среде, и то если ее очень специфически удобряют.
– Наш дурачок не знал, – улыбнулась я и продолжила: – У него сажать было нельзя, мама садом занимается, она бы не допустила бурного произрастания непонятного бурьяна. А у нас в этом плане почти джунгли. Вот и посадили часть, а остальное у меня спрятали.
– И как конопля? – заинтересовался Кешка, сверкая зелеными глазами.
– Выросла большая-пребольшая, – развела я руками. – Но в плане курения, как потом уверял Дарриг, совершенно бесполезная.
– Детки, – рассмеялся попугай.
– Сам-то, – немного обиженно посмотрела я на Кешу и, отступив еще на шаг, примостилась на краешке стула. – Ты, я смотрю, у нас просто кладезь информации по выращиванию конопляника, оказывается!
– Я, в отличие от твоего приятеля, перед этим теорию хорошо изучил, – вскинул хохлатую голову попугай.
– А вам конопля зачем была нужна?
– Нам на продажу.
– Еще и наркодилер… – ошарашенно прошептала я.
Вот тебе и фениксы. Высокая раса, могучие умы…
– Не совсем. Она просто входила в состав одного интересного вещества, которое мы продавали. А вообще закрыли тему, – не пожелал более распространяться о своем преступном прошлом птиц. – Лучше и правда пойдем на кухню.
– А ты летать не умеешь, что ли?
– Умею, – недовольно встряхнулся попугай. – Но я в анабиозе сколько был! Тело все еще не очень хорошо слушается, и пока я предпочел бы не рисковать.
– Просто ты когтистый, и это весьма ощутимо, особенно когда ты пытаешься сохранить равновесие, – пояснила я.
– Я буду еще аккуратнее, – серьезно пообещал попугай, нетерпеливо взмахнул крыльями и закончил сенсационным: – Кеша хор-р-роший, Кеша кр-р-расивый, Кеша полезный! Что еще надо сказать, чтобы ты меня покормила наконец?!
– Не скандаль, – нахмурилась я, но поднялась и двинулась к столу.
– Я пытаюсь, – мрачно буркнула невыносимая живность, взлетая и приземляясь на плечо. – В моих интересах.
– Пошли на кухню, чудо в перьях.
– Я знал, что ты меня оценишь!
Я сделала над собой усилие и промолчала, стремительно выходя из комнаты и направляясь к лестнице на первый этаж.
Лестница меня разочаровала еще на подходе наличием там посторонних нагов, судя по форме – из какого-то официального отдела. Наверное, курьеры за документами явились. Мелкие сошки, это видно по цветам камзолов и перевязи.
Потому я на носочках развернулась и по стеночке, по стеночке, скачками рванула в другую сторону.
– Что ты галопируешь, как призовая коза?! – шипел Кешка, стараясь совершить подвиг: удержаться на плече и не вцепиться при этом в меня сильнее когтями или, не дай бог, клювом.
– Почему коза? – озадачилась я. – Надо говорить: «рысак» или на худой конец «кобыла».
– Потому что ты скачешь как коза! С чего мне тебе льстить? – язвительно отметил этот гад. – Я честный мужчина.
– Ну да, – покивала я в ответ. – Видать, слишком честный ты у нас был, вот потому теперь и в таком виде!
– Ты меня провоцируешь! – вдруг возмутился попугай.
– Чем? – опешила я и, свернув за угол, вскинула голову, вопросительно глядя на Кешку.
– Я стараюсь вести себя примерно!
Я не нашлась что ответить. Вот честно! Разве что…
– А можно как-то блокировать твое ментальное поле?
– Воспитывай силу воли, – посоветовал Кеша, и я поняла, что таки нельзя.
А жаль… Ну зато у меня теперь будут стальные нервы…
– Если на лестнице посторонние, то как мы попадем на кухню? – тоскливо вопросил пернатый, и мне стало его очень жалко. Да и самой захотелось пирожных.
– Можно пройти через крыло сестер…
– У тебя комната, а у них целое крыло? – удивился феникс, склоняясь ближе ко мне.
– Я сама так решила, – улыбнулась я в ответ и решительно двинулась дальше. – И потом, у меня там тоже есть комната. Просто девочки очень резвые, шебутные и беспокойные, и иногда хочется тишины, вот я и обжила еще и одну из гостевых.
Попугай промолчал, и мы двинулись дальше. Дело в том, что выход в сад был только из крыла сестер. Ну а из сада можно попасть во флигель, где располагается кухня. Все просто.
Я открыла узорчатые двери с витражными вставками и прошла внутрь, отодвинув голубой тюль, окутывающий дверной проем с той стороны. Мы оказались в небольшом… наверное, все же зале, хотя я никак могла точно охарактеризовать это помещение. На уровне второго этажа шел балкон, огибающий помещение, а внизу была любимая гостиная сестренок. Глянув вниз, я поняла, что девочки и на сей раз не изменили своим привычкам. Две изящные, совсем юные змейки сидели на одном из диванчиков, склонив темную и светлую головки над книжкой.
Я мысленно взвыла. Только не это!
Внизу же разворачивался привычный спектакль.
