Что-то тут нечисто… явно.
– А ну-ка, рассказывайте! – Я даже остановилась и руки на груди скрестила. – Я тут, конечно, по идее самая младшая и необразованная, но только из-за недостатка информации!
– Дело в том, что раньше слугами становились, только если проходили испытание. То есть если ты претендуешь на то, чтобы стать слугой богини, то следуешь совершенно по другой дороге. А мы идем по той, что предназначена для паломников, а не соискателей, – медленно начал Нурикеш. – И поверь, это вовсе не прогулка по каменному коридору. Да и тут мне что-то очень-очень не нравится. Перья дыбом встают.
– Тогда почему мы топаем тут?!
– Да потому что неизвестно, где другой вход! И вообще, может, нам и не придется проходить все испытания.
– Ага, – потерла я виски. – А ты откуда все знаешь?
– Рассказывали.
Допытываться я не стала, лишь осторожно двинулась вперед, машинально отмечая торчащие из стен стрелы. Странно… очень странно. Но кроме стрел тут еще были почти незаметные за давностью времени иглы, а также просто широкие лезвия, застывшие словно в середине замаха.
Это же…
– Это активированные механические ловушки, – прошелестела Мышка, с испугом глядя во тьму коридора.
Вывод даже озвучивать не нужно. Если активированы механические, то и все остальные тоже. Магические и пространственные.
И если механика уже не опасна, а магия могла и рассеяться за все это время, то пространственные по-прежнему представляют угрозу.
– Мышисса, ты их почуешь? – первым сориентировался Кеша.
– Разве что некоторые, и то – на уровне интуиции, – покачала головой брауни. – Тут работали высшие фейри. Что я по сравнению с ними?
– Ларш! – выругался попугай. – Так, Лалидари, двигаемся крайне медленно, впереди – мы с твоей подружкой, а ты за нами. Все ясно?
– Да, – кивнула я и, сняв с плеча птицу, передала ее Мышке.
– Я сам, – было дернулся феникс.
– Прекрати! – рыкнула брауни, гневно сверкнув глазами. – Сейчас не до твоей неприязни, пташка нежная! Вот выберемся, и продолжай дальше на меня презрительно коситься, а сейчас сиди и не чирикай!
– Как ты со мной разговариваешь? – очень тихим и очень страшным голосом уточнил Нурикеш.
Мне почему-то стало жутко, несмотря на то, что это сказал попугай, причем сказал даже не мне.
– Без конфликтов, – решилась вмешаться я.
– Сейчас подеремся, и потом никаких конфликтов! – пообещал Кеша.
– Хам! – ответила брауни.
– Тили-тили-тесто, жених и невеста, – захихикала я и добавила: – Милые бранятся – только тешатся.
На меня посмотрели как на врага мирового масштаба, у которого вдобавок не все в порядке с головой. Причем, и Нурикеш, и Мышисса.
– Во-о-от! А теперь вообще поразительное единодушие, – продолжила я, а потом закончила уже совершенно другим тоном: – Успокоились? Вот и замечательно.
Какое-то время все было хорошо. Мы огибали места, которые казались брауни или фениксу подозрительными, иногда приходилось это делать на носочках и по краю ямы с кольями. Да-да, потому что с другой стороны Кеше чем-то не понравилась плиточка!
Но вслух я не ворчала, понимая, что ему виднее. А мне жить хочется. Чем дальше по коридорам, тем больше. Странная закономерность.
Или это влияние красоты на психику?
Западный Луч, облицованный разными породами мрамора, которые плавно перетекали одна в другую, был неимоверно прекрасен. Притом на стены был нанесен какой-то сложный состав, из-за чего камень искрился, словно покрытый тонким налетом инея.
Иней… Инейран.
Интересно, когда ты обо всем узнаешь? И как ты отреагируешь? Кем я была для тебя и чем станет этот провал?
Ладно! Бессмысленно думать! Я не он. Я не знаю, что на душе у рыжего.
– Лали! – каркнул мне на ухо Нурикеш, который не так давно снова оккупировал мое плечо.
– Прости, задумалась, – улыбнулась я и постаралась сосредоточиться на настоящем.
А в настоящем начались сюрпризы. И не сказать, чтобы приятные. Где-то позади по каменным плитам пола раздался тихий цокот когтей.
Мы резко обернулись и замерли. Тишина…
Сделали шаг – и снова звук позади… но уже гораздо ближе.
– Быстрее, – отрывисто бросила Мышка и рванула вперед, показывая поистине заразительный пример.
Девушка начала так ярко светиться, что глаза слепило и было ничего толком не видно.
– Лали, за мной, след в след, – задыхаясь, сказала брауни. – Не знаю, сколько выдержу в таком режиме. Я не высшая.
– Но что это…
– Гончая. – Это уже Кеша. – Существо с нижних уровней. Аромат твоей крови пробудил тварь от спячки, они такие запахи за версту чуют. Особенно если голодные. А она пару столетий не жрамши как минимум!
Я даже пропустила грубое слово мимо ушей, так как было не до того.
Позади раздался мерзкий смешок.
Я округлила глаза.
– Это тоже гончая?!
– Нет. – Златовласка, петляя бешеным зайцем, неслась вперед. – Это морок, ментальное воздействие. Кто еще сможет лучше запугать жертву, чем она сама?
Я промолчала и рванула за Мышью с удвоенным энтузиазмом.
Спустя какое-то время брауни рухнула на колени и перестала светиться, тяжело, с хрипами дыша.
– Мышка!
– Не трогай, – судорожно помотала она головой, отталкивая мои руки и обессиленно прислоняясь к стене. – Лали, беги. Быстро! Вперед!
– Не брошу! – сжала зубы я.
– Быстро! – внезапно рявкнула малышка, гневно сверкнув голубыми глазами.
Потом она сотворила маленький золотистый шарик, который раскинулся сетью по проходу, отгораживая нас от нее. А в следующий миг… брауни провалилась в излом пространства.
– Так и знал! – разъяренно рыкнул феникс. – Предатели! Весь их род! Никому веры нет!
– Тихо, – крикнула я, стараясь не сорваться на истерику. – Надо бежать.
Я подняла глаза… и увидела, как там, где только что была Мышка, на освещенный магической сетью пятачок выступает красноглазая тварь.
Мы застыли. Время застыло. Ничего не осталось.
Лишь я, она по другую сторону и боль от когтей вцепившегося в плечо Кеши, как последняя ниточка связи с реальным миром.
Красные глаза напротив. Тварь была странной – помесь ящерицы и пса, собака, покрытая чешуей, с длинным раздвоенный языком и рубиновыми глазами, в которых плескался голод и… интерес. Она села, обернув передние лапы хвостом, и склонила голову, оскалившись и обнажив тем самым острые зубы. Не знаю, как Нурикеш, а я впечатлилась!
